Мелуинская красавица

[RameryStar]

Название: Мелуинская красавица
Жанр: Фэнтези, мелодрама
Размер: макси
Фандом: миры профессора Толкиена (сильно измененные).
Состояние: Завершен
Краткое содержание: Прекрасная девушка Джарет из небольшого горного села, пойдя за травами, заблудилась в пути, и это изменило ее жизнь, и подарило ее жизни смысл, а сердцу - истинную любовь.

Часть 6.
ГЛАВА 15. МИНАС-ТИРИТ
Близился к концу август. Эльдамир и Джарет въехали в Минас-Тирит, столицу Гондора. Здесь прошло детство Эльдамира, и здесь он хотел жить со своей возлюбленной. И переливчатая труба запела на городских воротах – так встречали в Минас-Тирите только представителей княжеской семьи.
Джарет с удивлением рассматривала, сидя в экипаже, удивительный город. Он был встроен в цельную скалу, и высился еще издали огромной и неприступной семиярусной твердыней. Белый камень был здесь везде – из него построены здания, выложены мостовые, возведена мощная стена. Множество нарядных горожан прогуливались по улицам. Здесь, как подметила Джарет, жили не только нуменорцы – были люди из Лоссарнаха, из Итилиэна, с северных отрогов Белых Гор….
Перед воротами Минас-Тирита расположилась обширная Пеленнорская равнина, ведущая прямо к великому Андуину – самой большой и значимой для народа Гондора реке. На Андуине можно было рассмотреть веселую пристань с флагами и лентами.
Карета Эльдамира проехала на самый верхний ярус – там находился дворец наместника. И тут Джарет не переставала удивляться! Вся охрана Минас-Тирита была такой величавой, а покои дворца убраны так роскошно, что Форвентарос, по сравнению со столицей, выглядел жалкой лачугой! Прислуга была одета в черно-белые платья, и закрыта белыми покрывалами. Стража дворца, похоже, была уже знакома девушке. Да – да! Именно в таких нарядах она видела солдат, приехавших с Эктелионом в Форвентарос. Черные плащи, надетые поверх серебристых кольчуг, на этих плащах вышитое Белое дерево, увенчанное княжеским венцом, остроконечные крылатые шлемы и белые мантии – все придавало воинам особое благородство.
Тронный зал, куда Эльдамир провел свою возлюбленную, был высоким роскошно убранным помещением. Белые стены из мраморных блоков переливались в полутьме множеством драгоценных камней. Тяжелые белоснежные занавеси были расшиты по краям жемчугами. Мраморный пол был наполирован до блеска. Колонны, идущие вдоль стен, скрывали своими массивами невидимую для глаз посетителей стражу и прислугу, тот час же готовую явиться на зов государя. Рядом с колоннами высились каменные изваяния – гондорские мастера запечатлели в камне своих почивших повелителей. И двери, и стены и колонны, и высокий потолок зала были покрыты затейливыми серебряными узорами с вкрапленными в них алмазами и изумрудами. И благодаря этому затейливому украшению даже тяжелые колонны и массивные стены выглядели ажурно и почти невесомо.
Свита Эльдамира замерла на карауле, когда он готовился войти в тронный зал. Гулко зазвенел гонг, возвещая о приезде юного князя. И дед его, Великий Князь и наместник Гондора Тургон Мардиллинг, сидя на троне, встречал своего любимого внука и его избранницу.
- Его высочество светлейший князь Эльдамир, сын Эктелиона, прибыл в Минас-Тирит. – Гулко возгласил герольд. И сам Эльдамир, ликуя в душе, повел под руку Джарет навстречу деду.
Тургон Гондорский сидел на троне. Полное лицо государя, красивое и благородное, вполне соответствовало его солидному возрасту. Доброжелательный взгляд серых глаз его сразу расположил Джарет к чему-то, похожему на доверие. Красный бархатный халат, одетый поверх просторной белоснежной туники с великолепной рубиновой вышивкой, придавал полной фигуре наместника особое величие. В руке Тургон сжимал высокий белый жезл с резным золотым набалдашником – один из знаков его высокого титула.
Дед поднялся на троне, когда Эльдамир с изящным придворным поклоном приблизился к нему. Тургон и его юный внук встретились очень тепло. И враждебности относительно себя Джарет не испытала, даже когда возлюбленный представил ее, как свою невесту.
Встреча прошла, как обычно было принято в семье Мардиллингов. И Тургон сильно заинтересовался, кто же она, загадочная смуглая красавица, закрытая расшитой золотом пурпурной чадрой. Ласково, по-семейному тепло принял Великий Князь Джарет. И когда прием окончился, дед проводил своего внука в его покои – он сильно скучал по нему и хотел продолжить общение без княжеских церемоний. Да и хотелось Тургону поближе познакомиться с той, ради которой Эльдамир так и не отдохнул в Форвентаросе.
Эльдамир, довольно шествуя за дедом, повел Джарет в свои личные покои – роскошные помещения с множеством залов, переходов и уютных комнаток. Смуглая красавица рассматривала убранство помещений, в которых жил Эльдамир. Везде ковры, шелк, бархат, золото, фарфор, хрусталь. Все так тонко и изящно, но.… Почти нет цветов и певчих птиц! Конечно, у Эльдамира был целый зал, в котором жили певчие птички в клетках, и было много живых цветов, но в других местах города?
- Ты будешь самой счастливой! – шептал Эльдамир своей возлюбленной, но сердце юной знахарки сжималось от тоски. Как она здесь проживет без зеленой травы, без свежей листвы деревьев, без легкого горного ветерка! Но, ведь Джарет все-таки, с Эльдамиром, а с ним-то можно привыкнуть и к гондорским обычаям, и к Белому Минас-Тириту….
- Позволь, Эльдамир, я покажу твоей красавице ее комнату – совсем рядом с твоей! – Тургон распахнул золоченые двери роскошного зала, уставленный хрустальными вазами с искусственными золотыми розами, изобилующий тонкими завесами и коврами, пышными тюфяками на креслах и зеркальным потоком, расписанным белыми звездчатыми узорами. Роскошная кровать под завесами из алого с золотом атласа на возвышении стояла посередине комнаты. И узорные мягкие ковры устилали пол…. – Ты, моя дорогая, можешь устроиться здесь, как захочешь, а когда вы поженитесь, ты переедешь в покои своего мужа. – С этими словами Тургон повел внука и его невесту дальше.
А как, Эльдамир, ты себя чувствуешь? – Дед ласково прижал внука к себе. – Пойди скорей, приляг с дороги! Ехал пять дней в карете, утрясся весь. Не стоит напрасно пренебрегать собой…. Ложись, отдохни.
- Нет, спасибо, я в форме. Джарет, идем ко мне! – Эльдамир, к удивлению Тургона, как бы и не чувствовал усталости, только был несколько бледен. – Дедушка, не стоит…. Мне право дело, совсем хорошо!
- Ну и живешь ты, Эльдамир! – Взорам гостьи предстала комната в благородных изумрудно-зеленых тонах, сочетающихся с белой и серебристой отделкой. Пол был выложен из белого мрамора со встроенными в него кристаллами полупрозрачных зеленых камней. Пышное ложе из белоснежного вышитого шелка под изумрудным балдахином из тончайшего кружева, изобиловало всевозможными узорами, какие можно было только представить в обильной солнцем земле Гондора. Такого же стиля шторы на окнах, дорогие кресла с пышными подушками и тюфяками, изящный серебряный столик посередине спальни, подсвечники червленого серебра и портреты предков в серебряных рамах на стенах…. И все такое легкое, изящное, как из воздуха. Убранство спальни Эльдамир было явно эльфийской работы
- Знаешь, Джарет, мне это все здесь так надоело! Я уже не знаю, куда деваться от этой роскоши! – Тихо, чтобы не услышал дед, сказал Эльдамир своей невесте.
- Я могу тебя понять. Мы можем как-нибудь взять, и отправиться в путешествие. – Джарет еще в Форвентаросе поняла, почему Эльдамир выглядит как тонкая былинка, маленькая и хрупкая. Он просто увядал в этом дворце, в этой золоченой клетке, не имея сил противостоять. Но теперь все пойдет иначе. Она сама возьмется за его здоровье!
По приказу Тургона, усевшегося в кресло во главе стола, подали на стол. Юный князь пригласил невесту к угощению.
- Угощайся, Джарет! Теперь это и твой дом! – Сказал Тургон, смотря на юную горянку. – Эльдамир, ты правильно сделал, что выбрал эту девушку. Она именно та, кто нужна тебе. Ведь и ожил ты так замечательно, когда она повстречалась на своем пути. А то, что она из Лоссарнаха? Тем и лучше. Она здоровая, свежая, как ядреный горный ветерок. Меньше шансов будет, что твой недуг снова одолеет тебя. Моя бабушка, твоя прапрабабушка княгиня Ар-Замрубэль, которую я знал, как Замритар – на языке ее народа, тоже была из горцев Лоссарнаха. Сам Единый, Джарет, послал тебя к нам в дом. Может, именно тебе Эльдамир будет обязан своей жизнью…. Всегда можешь рассчитывать на меня и мою поддержку!
- Благодарю! – Горянка приняла вид заправской аристократки, и уселась в пышное кресло рядом с возлюбленным.
Теперь надо сказать о Князе Тургоне. Добрым и терпеливым правителем слыл он, народ его любил, да и самому Тургону нравилось, когда его хвалили. Нравилось ему, когда всем вокруг хорошо, когда есть порядок и дисциплина, и когда люди его величают. Да и какой правитель не склонен к этому? В юности пробовал он себя в ратном деле, но понял, что жизнь воина не для него. Скорее, та наследственная напасть, которой был поражен Эльдамир, тяготила и его деда. Посему-то, чтобы не дать своему недугу прогрессировать, Великий Князь старался не волновать себе душу из-за каких-то пограничных стычек, и решать дела с помощью оружия у него в почете не было. Два сына было у него и одна дочь, и двое из этих детей имели в своей крови чародейский яд, который преследовал род Мардиллингов уже несколько сотен лет. Дочь, самый старший ребенок Тургона, прожила всего девять лет, и своего наследника, красавца Дираэла, как ни старался, не уберег Тургон от ранней смерти. Хоть и жил Дираэл в тихом и уютном Форвентаросе, хоть и уход за ним был самый лучший, не дожил он и до тридцати пяти лет, и жена его не перенесла смерти супруга, ибо любила Дираэла больше жизни. Он был отцом Гильраэн.
Эктелиону, своему второму сыну, в жилах которого отравленная кровь не была действенна, Тургон долго не разрешал заводить семью. Боялся он, что нет-нет, да и проскользнет чародейская отрава в крови его детей. Но, тот не думал так. По юности Эктелион много путешествовал по разным землям, плавал на подвластные Гондору острова, пока не встретил в одном из них роскошную зеленоглазую красавицу Ротвизу. Она, полуэльфийка по матери, сразу положила глаз на юного Эктелиона. Красивый и знатный юноша, сын Великого Князя Гондора, давал ей большие перспективы для будущих честолюбивых планов. Сама она, дочь одного из южных князьков, не столько любила Эктелиона, сколько хотела прибрать к рукам огромный Гондор и оказаться у его власти. Дивно прекрасна была она, и голос ее звенел, как звон нежных серебряных колокольчиков. Изящными манерами своими и неземной красотой быстро произвела Ротвиза впечатление на Эктелиона. И он, тогда еще двадцатилетний юноша, просто голову от любви потерял. Привез он ее в Минас-Тирит, и только и дело знал, как ухаживал за своей красавицей с островов и потакал ей в любых ее прихотях. Ротвиза оказалась алчна и ненасытна. И Тургон, раскусив нрав этой девицы, понял, что за волшебным ее голосом, за дивной эльфийской красотой стоит черная натура, уже в столь юном возрасте растлившая себя неуемными страстями и пороками. И не ведал Тургон, что наложницей своей сделал ее Эктелион, ибо недуг старшего сына его, Дираэла тогда сильно давал о себе знать. Тяжелое состояние здоровья наследника закрыло глаза Тургону на бесчинства, которые вытворяла наложница с его младшим сыном.
Ротвиза родила Эктелиону сына. Нефритом назвала она младенца, дала ему имя драгоценного камня, что ценился на ее родине как священный талисман. И Эктелион был в великом восторге, ибо дивной красотой был наделен его маленький сын. И действительно, глаза младенца, ясные, зеленые, очень походили на мягкую красоту кристаллов того минерала, который считался талисманом на родине его матери. Сам же отец именовал сына Эльдамиром, Эльфийским Сокровищем, что вполне соответствовало значению имени, данного ребенку матерью. Узнав о рождении внебрачного сына у Эктелиона и его наложницы, Тургон хотел прогнать бесстыдницу со своего двора вместе с ее ребенком. Но, едва только взглянув на младенца, не смог решиться на задуманное. Прелестный Эльдамир словно всколыхнул в своем деде тогда какие-то теплые нежные семейные чувства. И в чем был виноват он, новорожденный младенец, что родился на свет из корыстных стремлений его матери?
Тургон взял воспитание Эльдамира на себя. Эктелион в нем тоже души не чаял, и быть может, только ради этого прелестного создания была прощена его мать. И Эктелион вложил в сына свои самые сокровенные чаяния. Прелестным и на редкость умным ребенком рос мальчик. Талисманом счастья Гондора, выражением своих достижений, величием своего государства считал его отец. И для деда был он словно надеждой, маяком в его делах. Однако к трем годам неожиданно проявилась в нем та напасть, от которой как раз именно в тот год умер Дираэл. Это повергло деда и отца Эльдамира в отчаяние. Дали они себе слово, что сделают все возможное, чтобы сын Эктелиона прожил, как можно дольше, чтобы страшная болезнь не мешала ему развиваться. От прочих гондорцев недуг маленького князя Эльдамира сокрыли, но и оберегать его начали вдесятеро сильнее. Самый нежный уход во всем, постоянное окружение нянями и придворными, не отстававшими от него ни на минуту, сумели продержать юного сына Эктелиона лет до двенадцати. Потом началась череда взлетов и падений. То Эльдамир чувствовал себя вполне хорошо, то наводил на свое окружение массу переживаний внезапными обмороками и мучительной слабостью, при которой был не в силах даже пройтись по комнате. Эктелион и Тургон еще больше усилили уход за Эльдамиром, но это не спасло ребенка от увядания. Видимо, усталость от избытка роскоши и чрезмерного ухода, сочетающаяся с едва заметным, но уже несбыточным желанием самому начать что-то решать, угнетали его. Эктелион стал возить сына на курорты, но ни шагу не давал сделать ему самостоятельно…. Тургон же понимал, что не столько недуг, сколько какая-то тоска и безысходность угнетают их любимца. Он, словно задыхался в этой удушающей роскошной обстановке, словно пытался тщетно дотянуться до живительной свободы…. И в Форвентарос возил его Эктелион, замечая, что тихая мирная обстановка этой крепости положительно влияла на его сына. Вот тут-то и повстречалась ему Джарет. И встреча с нею оживила Эльдамира, словно сняла с него многолетнюю тоску и усталость. И недуг его, словно исчез….
Так поведал за трапезой Тургон невесте внука о своей семье. И Джарет понимала теперь, насколько тщательно ей теперь придется следить за самочувствием Эльдамира, чтобы он действительно стал с нею счастлив.
Перекусив, Эльдамир вежливо расстался с дедом и повел Джарет знакомиться с Минас-Тиритом. Сидя в паланкине, влюбленные разговаривали во время экскурсии. Юный государь Гондора был счастлив, рассказывая невесте о достопримечательностях своей родины. Да, это был действительно прекрасный белый город, более похожий на тонкое кружево, чем на камень…. Но не было в нем той зелени и свежести природы, что так радовали сердце Джарет в Лоссарнахе.
В самом центре города, на площади перед дворцом, стояло большое белое дерево. Оно было совершенно сухое. Вокруг дерева несли караул стражи в уже знакомых девушке одеяниях.
- Что это за дерево? И почему оно так охраняется? Оно такое странное! – Спросила Джарет, высовываясь из паланкина и внимательно рассматривая дерево.
- Это дерево – отпрыск Королевского Нуменорского Нимлота, Великого Древа, подаренного Валарами. Оно на острове символизировало власть королей. Во время падения Нуменора, Элендил и его сыновья, Исилдур и Анарион, сумели вывезти саженец Нимлота, и привезли его в Средиземье. Исилдур посадил его в Минас-Тирите. С этим деревом связаны трагичные события: оно засохло, когда погиб последний король Гондора, Эарнур. За время власти наместников оно не показало ни почки! Плоды, вызревшие на дереве, были рассеяны еще при королях, и они могут лежать в земле, не прорастая веками. Но, как знать, может быть, плоды погибли, и прошлой славы Гондора уже не вернуть….
- Постой, Эльдамир! Твоя сестра говорила, что для Гондора еще есть надежда! Королевский род Элендила не погиб! – Джарет вспомнила слова Гильраэн. – Она говорила, что этот род сохранился среди арнорских следопытов на севере! Кто знает, может, дерево и расцветет, если оно связано с королями….
- Кто знает…. – Эльдамир задумчиво рассуждал. – Одно из наших преданий гласит, что когда придет обетованный король, все увидят Белое Древо расцветшим, и возродится былая слава Гондора, и будет процветать род Элендила, доколе существуют люди на земле. Но когда все это будет – даже летописцы не могут сказать. Возможно, мы и не увидим в нашей жизни расцвета Дунаданского народа.
- Зато, увидят наши дети и внуки! – Джарет с надеждой взглянула на возлюбленного.
Солнце склонилось к горизонту, и настала пора возвращаться во дворец и отходить ко сну.
ГЛАВА 16. СТРАШНАЯ ВЕСТЬ.
Арджорет и Зарджет со всех ног бежали домой.
- Джарет похитили! – Крикнула с порога старшая сестра. Младшая вся дрожала.
- Что?! – Тернаур быстро вскочил. – Кто ее похитил?
- Не знаю. Их было трое! – Дрожа, но, все же, собравшись с духом, говорила Арджорет. – Они, воры, поскакали в сторону Аннон-и-Гондор!
- К перевалу?
- Да! Я не рассмотрела их. Они мчались очень быстро. На них мы заметили только зеленые плащи и белые головные уборы.
- Нуменорцы! Уже тысячу лет не заявлялись сюда гондорцы. Боги хранили наш край. Почему же они теперь допустили к нам этих тварей? – В гневе промолвил старик. Назвать нуменорцев людьми Тернаур не мог, слишком велика была его ненависть к этому народу. – Я пойду к жрецу, может быть, он объяснит мне, почему это произошло!
Тернаур надел тюрбан и вышел.
Жрец разложил магические ракушки, и, прочитав молитву Лориэну, покровителю всяких заклинаний и тайн, объявил старику:
- Твоя дочь променяла отцовскую веру на единобожие Гондора, и поэтому боги не могут защитить ваш клан. Пока Джарет не будет возвращена и очищена, не ждите милости богов! Но, так как ее все-таки похитили, наказание для девицы будет не слишком суровым.
Тернаур со скорбью на лице и суровостью в движениях пошел домой.
- Джарет предала родительскую веру. Она, снюхавшись с нуменорцами, привлекла на нашу семью гнев богов!
- Неужели! – Сел-Джамир покраснела и залилась слезами. – Не может быть, чтобы моя Джарет, моя девочка, такая умница, и вдруг предала родную веру! О, Манвэ и Варда! Сделайте что-нибудь!
Арджорет и Зарджет молча наблюдали за происходящим. У старшей сестры в голове не могло уложиться, как можно жить, молясь лишь одному божеству! Вроде бы, боги действительно не так всемогущи, как утверждают отец, мать, жрец, но…. Представить себе всего лишь одного бога, который сам смотрит за всем в мире, девушка пока не могла.
Тернаур не притронулся к ужину. Лицо его было сурово. В течение всего вечера он не сказал не слова. Перед сном он, наконец, заговорил.
- Любой ценой я верну дочь домой, и не дам пасть проклятию на наш род! Завтра на рассвете мы едем в гондорские пределы. – Старик накинул плащ, и вышел. На самом деле он пошел к жрецу, и рассказал ему о своих намерениях.
- Не грешно ли ехать в Гондор для исполнения доброй воли, для спасения дочери, о, Великий жрец?
- Греха нет, и не будет, если ты не примешь гондорских обычаев, и если на тебе не окажется их нечистых вещей. Эти гондорцы пользуются вещами эльфов, а эльфы - ты сам это знаешь – темный народ, злые духи. Нуменорцы – их дальние потомки! Грех – принимать что-то эльфийское или гондорское даже в дар. Надо читать молитвы богам, а уже потом и пользоваться можно, если такая вещь все же оказалась у тебя.
- Мы выезжаем на рассвете. О, жрец, если возможно, скажи, что думают боги, или чем закончится это дело?
Жрец зажег пятнадцать свечей – на всех верховных богов их племени, прочитал молитву Лориэну, богу тайн и всякого рода магии, призвал Вайрэ, богиню судьбы, и бросил в постоянно горевшее пламя жертвенника горсть каких-то снадобий. Заклубился сладковато-горький пряный дым. Жрец взял большое медное зеркало, и подержал его над жертвенником. Дым слегка закоптил зеркало, и на нем стали видны какие-то фигуры. Оба старца внимательно рассмотрели их.
- Если твоя дочь вернется в Имлот-Мелую, то ее жизнь будет навсегда омрачена. Девицу ждет выбор. Видишь эту темную птицу с распростертыми крыльями? – Жрец указал на зеркало. – Это дурной знак. Нуменорская чернь угрожает всей твоей семье. Я упрошу Тулкаса и Оромэ покарать вора, и вернуть тебе дочь! Подожди, я тебе еще кое-что скажу.
Жрец достал из сундука большой черный бубен, исписанный всякими письменами. Он манул этим бубном над огнем жертвенника, и стал делать какие-то таинственные движения, изредка выкрикивая заклинания. Он впал в транс, и стал говорить:
- Твоя дочь связалась с Черной Птицей! Тебе суждено поразить ее, но она останется, жива, и не от руки твоей суждена ей гибель. Сама она летит мимо твоего села, но, месть из ее гнезда затемнила Имлот-Мелую! Боги прогневались на твою семью, ибо дочь твоя добровольно уехала к нуменорцам!
- Но, о, жрец, ее же похитили!
- Это было заранее намеченное похищение. Вижу множество всадников в черных плащах, в кольчугах, с копьями и мечами. Они идут сюда, они убивают людей, и славят нуменорское божество! Имлот-Мелуя опустошена, на ее месте – нуменорские дома, мелуинцы совратились на путь погибели. Дочь твоя неразумная навлекла это на твое селение, о, Тернаур! – Жрец вышел из транса и открыл глаза.
- Это очень горько слышать. А нельзя ли как-нибудь избежать этого?
- Сие скажу я тебе, когда приведешь сюда дочь. Больше ничем помочь не могу. Да хранят вас Манвэ и Варда, Аулэ и Йаванна, Тулкас и Нэсса…. – И Тернаур отправился домой, чтобы отдохнуть оставшуюся часть ночи.
Наутро, пока еще дочери и жена спали, старик запряг лошадь в телегу, и собрал съестных припасов. На вопрос проснувшейся Сел-Джамир, он ответил, что собирается в Гондор за Джарет. Мать сразу же разбудила дочерей, велела им быстро одеться для дальней дороги, а сама поговорила с мужем обо всем, что сказал ему этой ночью жрец.
- Нам лучше прикинуться торговцами. Ты, Сел-Джамир, готовь свои ковры – мы их продадим. Арджорет продаст свои циновки. У меня остались с весны выделанные шкуры баранов и барсов. Да, еще можно сходить к Керджару, отцу наших будущих зятьев, и попросить у него оружия и всякой стальной утвари. Под этой личиной мы высмотрим Джарет, и увезем ее домой.
- Все ясно, мой господин! Я соберу вещи, а ты сходи к Керджару. Через две четверти часа мы сможем ехать.
- Нет, Сел-Джамир! Мы едем сейчас, когда дочери оденутся. Я к Керджару заеду по пути. Если Джарет в той крепости, что в Белых Горах, то напрямую туда телега не проедет, а в объезд по торговому тракту дорога займет около двух дней. Я все собрал, даже если мы оттуда двинемся в проклятущую гондорскую столицу.
- Хорошо, господин. Девочки, готовы? – Мать позвала дочерей, и все вместе, усевшись на возок с товарами для продажи, заехали к Керджару, а оттуда – к Форвентаросу.
В Цитадели Северной Владычицы Джарет не оказалось. Привратник сказал, что молодой князь Гондора увез полтора дня назад девушку с таким же именем в Минас-Тирит. Семье ничего не оставалось делать, как брать курс на главную твердыню Гондора. Ни Тернаур, ни члены его семьи там не были, и Белая Твердыня южного нуменорского королевства представлялась старику адом! Поехать туда для него было целым подвигом, но, ради спасения дочери и чести своего клана он был сейчас готов пойти на все.
ГЛАВА 17. СТРАННЫЕ КУПЦЫ.
Прошла неделя с тех пор, как Эльдамир похитил Джарет. Ей хорошо жилось в Минас-Тирите. Эктелион и Ротвиза, приехавшие сюда следом за сыном, вроде как смирились с тем, что Эльдамир выбрал эту девушку. Видимо, Князь Тургон сумел как-то повлиять на них. Но, на самом же деле, Эктелион уже давно нашел невесту сыну, и Эльдамир знал об этом, хотя, к ней питал больше отвращения, чем любви. Имя этой девушки было Сулиэн, Дева-Ветер, дочь Верховного казначея Гондора, приходящегося троюродным братом двоюродного дяди Великого Князя. Ее-то и прочил Эктелион в жены сыну.
- Пускай Эльдамир увлекается этой горянкой. Он не женится на ней, а она, как знахарь, пусть смотрит за ним. Женившись на Сулиэн, он забудет Джарет. – Думал Эктелион. Да и Ротвиза одобрила этот выбор.
Сулиэн была девушка аккуратная, красивая, но не в меру падкая на богатство и роскошь. В кругу родичей все ее уважали и ценили, не зная, что за ее душой стоит желание снискать себе славу и ничего более. Родители весьма оберегали дочь от всяких ухажеров, и, хотя Сулиэн минуло уже двадцать лет, она даже не была сосватана. Узнав, что ей в мужья предлагают прекрасного Эльдамира, отец Сулиэн сразу же дал согласие, так как ничего лучшего для своей единственной дочери он и придумать не мог.
На самом же деле эта девица давно уже положила глаз на юного князя, и всячески пыталась завоевать доверие у него и Эктелиона. Роскошь и богатство юного князя влекли к себе девушку. Сам-то Эльдамир, с его недугом и какой-то внутренней робостью ей не был нужен. Сулиэн знала его с детства – они вместе играли, когда были детьми. Он был такой чуткий, отзывчивый ко всем, и в то же время жил как бы своей жизнью. Эльдамир с возрастом становился все замкнутей, тише, робче. Недуг, унаследованный от предков, все сильнее давил на него…. К тому же, он, словно задыхался во всей дворцовой роскоши, в которой рос. Одиночество и придворное лицемерие, и при этом сильное подавление личных внутренних стремлений угнетали юного князя. Сулиэн пыталась, как могла, сгладить страдание и тоску Эльдамира. Но, не ради него самого старалась она. Титул княгини, высочайшее положение среди гондорской аристократии и все вытекающие из него привилегии нужны были Сулиэн.
Ротвиза, опытная в тонких делах соблазнов, заметила, что знатная и красивая девушка неравнодушна к Эльдамиру. И взяла она ее в свой оборот, стала учить своим приемам, которыми она разбила не одно влюбленное в нее сердце. Сулиэн быстро схватывала уроки матери своего избранника, и все больше росла пропасть между нею и Эльдамиром. Если в ранней его юности они были просто друзьями, пусть и не самыми близкими, то теперь Сулиэн стала в его глазах законченным дитем пороков юга, неким подобием его матери. И прекрасно видел юный князь, что стояло за теми нежными словами, за теми ласками, которыми ублажала она Эльдамира. Сердце Сулиэн принадлежало не ему, а его богатству и положению в обществе. А недуг Эльдамира только играл ей на пользу – он не станет возражать ей в каких-то личных прихотях, не станет мешать ей в наслаждениях жизнью княгини. Просто красивым нежным приложением к своему будущему титулу видела она Эльдамира на самом деле. И, хоть искусством своего лицемерия девушка стремилась страстно влюбить в себя юного князя, но, тем самым сама себе, постепенно отдаляла от себя свое счастье. Зато ее старание заметили Эктелион и Ротвиза, сочтя это подлинным выражением чувства любви.
Когда Сулиэн просватали, она нарочито приняла скромный покорный вид, хотя в душе ликовала – ее чаяния сбываются, и она еще сильнее старалась показать себя идеальной в глазах Эктелиона, Ротвизы, Эльдамира…. И тот, понимая, что не сможет никак возразить против решения отца, был в отчаянии. Боялся он сказать Сулиэн правду, боялся подсказать ей верный путь, полагая, что сможет ранить душу девушки…. И возразить что-то против помолвки было для него страшным и отчаянным делом. Не любил Эльдамир Сулиэн, видел, что она только пользуется им, и страдания души его усиливались, и недуг снова начал прогрессировать.
Ситуация в корне изменилась, когда на пороге дворца появилась Джарет. Эльдамир был уже явно не такой, каким его привыкла видеть Сулиэн. Это был смелый, уверенный в себе юноша, а не изнеженный и робкий мальчишка. Причем, с появлением смуглой мелуинки, Эльдамир совершенно перестал обращать на Сулиэн внимание, как будто она ему не невеста!
- Ох, как он возится с этой дикаркой! – Думала обиженная девушка. Как она ни старалась завоевать сердце Эльдамира, ей ничего не удавалось. И понимала она, что сама запуталась в своих чувствах. Поняла она, что теряет нечто важное. И планы ее рассеиваются. Зря старалась в лицемерии Сулиэн. Ее жених смотрел только на Джарет!
* * *
Через четыре дня после возвращения из Форвентароса Ротвизы и Эктелиона, в Минас-Тирите была крупная ярмарка, проводившаяся один раз в месяц. И местных, и приезжих купцов в городе было великое множество! Городской рынок располагался недалеко от ворот крепости, на первом ярусе Минас-Тирита. Он был довольно большой, но в дни ярмарок торгующих со всех концов Средиземья было настолько много, что дополнительно для этого выделялось место на втором ярусе города.
Купцы суетились, каждый нахваливал свой товар. Важные гондорцы, все в золоте и бархате, и изящные, несколько похожие на эльфиек, гондорчанки, закрытые тюлем и шелком с ног до головы, прохаживались по рынку. Многие люди из южного дунаданского племени были одеты попроще, но все же, держались с особенным достоинством.
Недалеко от перехода на второй ярус, расположилась семья купцов. Смуглый старик с орлиным носом и седой, но не длинной бородой, старуха в длинном покрывале, одетом явно не по-нуменорски, и две девушки – судя по одежде, из Лоссарнаха. На старике была кожаная туника, подпоясанная стальным узорным поясом. Под туникой был надет халат серого цвета. Купец был довольно сурового вида, и то и дело смотрел по сторонам. Старуха раскладывала товар, зазывала покупателей, и тоже смотрела по сторонам. Старшая дочь помогала матери, а младшая, еще совсем девочка, с удивлением рассматривала все вокруг.
- Здесь все такое красивое, необычное, интересное! – думала она. – Не так, как дома!
Вдруг из-за домов показалась пара в окружении двенадцати воинов в полном обмундировании стражей Белой Крепости. Юноша невысокого роста, стройный и красивый, в роскошном черно-серебристом наряде, при мече, вел под руку девушку со смуглым лицом, резко контрастирующим с ослепительной белой чадрой. Белоснежный шелк и атлас ее одеяния подчеркивали красоту юной смуглянки. Влюбленные вместе с их свитой неторопливо прогуливались между рядов купеческих палаток.
Старик-купец из Лоссарнаха сразу обратил внимание на эту пару. Как читатель уже догадался, это был отец Джарет, бросившийся к ней на выручку, а юноша и девушка – само собой, Эльдамир и Джарет.
Джарет издали заметила отца, мать и сестер.
- Эльдамир! – Это мой отец, Тернаур. Лучше бы, он нас не увидел! Чует мое сердце, он приехал за мной.
- Не волнуйся, дорогая! Я при мече, мои воины с нами и тебе бояться нечего! Мы сходим, познакомимся. – Весело сказал Эльдамир, полагая, что отец его возлюбленной отдаст ему руку дочери. Не мог понять юный князь, что кто-то может причинить ему, такому доброму и красивому, хоть какой-то вред. И в своей наивной доверчивости надеялся, что с любым человеком можно построить дружественные отношения. Но, не так просто это было сделать с суровым стариком Тернауром.
- Нет, любимый, не ходи! Отец гневен на меня, а в гневе он способен на многое! – Тихо шепнула Джарет. Эльдамир, было, уже собрался внять голосу Джарет, но… Тернаур, заметив попытку пары скрыться, позвал жену и дочерей, кое-что им приказал, а сам осторожно, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания людей, пошел за Джарет и Эльдамиром. Мать с Арджорет пошли за Тернауром, а Зарджет стала ловко, свертывать веши на телегу.
- Эй, юноша, можно тебя на минутку? – Позвал Тернаур Эльдамира, догнав его.
- Здравствуйте, сэр! – Эльдамир вежливо поприветствовал старого охотника. Джарет подошла к матери. Та протянула руки, чтобы обнять, по-матерински прижать к себе дочь. Та тоже не замедлила обнять мать и сестер.
- Пойдем, Джарет, пойдем скорей, я тебе кое-что покажу! – Сказала Сел-Джамир
- Хорошо, мама, только я останусь в Минас-Тирите. Это прекрасный город!
Мать на этот раз промолчала, и спокойно повела дочь к своему прилавку, который находился довольно далеко от того места, где они встретились. Зарджет уже связала все вещи, погрузила их на возок, и сидела на нем.
- Мы поедем домой, Джарет!
- Как?! А Эльда….
- Ты просватана! Молчи, неверная дочь! – Сел-Джамир строго посмотрела на девушку.
- Я уже взрослая, мама! И я сама буду решать, где мне жить!
- Нет! Женщины Лоссарнаха никогда не решали сами, где им жить, и я не оставлю тебя в этом логове разбойников и воров!
- Эльдамир! На помощь! – Громко крикнув, Джарет рванулась бежать, но Арджорет и мать схватили ее, и, с трудом затянув девушку на повозку, направились к воротам. Люди вокруг засуетились от крика напуганной девушки, и это не дало Эльдамиру и его воинам услышать голос его возлюбленной. Мать выехала за ворота, но в Лоссарнах почему-то телегу не погнала.
- Пустите! Мама! Как ты могла! – Рвалась Джарет.
- Как ты смогла допустить такое! – Ругала мать непокорную дочь. – Связаться с этим заморским сбродом, предать богов, нарядиться в эти нечистые тряпки!
Конь и повозка стояли далеко за воротами, сестра и мать крепко держали Джарет. Тем временем, Тернаур строго говорил с Эльдамиром. Телохранители юного князя стояли рядом на полной боевой готовности – они понимали, что горец небезопасен.
- Так это ты похитил Джарет? – С негодованием спросил старик.
- Да. Я люблю вашу дочь, сэр, и прошу вас отдать ее мне в жены. Я – Эльдамир, сын Эктелиона, Князя Гондорского, со мной Джарет будет счастлива! – Юный князь смотрел своими невинными зелеными глазами на смуглого сурового охотника. Тот, заметив взгляд юноши, понял, что далеко не все нуменорцы такие негодяи, как их описывают легенды, однако, сдержал свой чувства.
- Ты получишь мою дочь в жены за дорогой выкуп, о, Эльдамир, сын Эктелиона!
- Я заплачу такой калым, какой вам нужен!
- Такому, как ты, эта цена не по карману.
- Почему вы так считаете? Мне подвластен весь Гондор, Итилиэн, Анориэн, Белые Горы….
- Цена невесты – твоя жизнь! – И Тернаур, молниеносно пронзил Эльдамира кинжалом, сам при этом прыгнул через два прилавка, и бросился к воротам.
Эльдамир, обливаясь кровью, рухнул на руки телохранителям, замешкавшимся от внезапного нападения горца. Служба порядка Белой Крепости бросилась за стариком.
Тернаур, еще с молодости воспитанный в горах, прыткий и ловкий, как барс, и в старости сохранил большую мощь. Он бежал, одной рукой опрокидывая прилавки, а другой рукой, с кинжалом, убирая с дороги всех мешающих. Люди в панике кидались подальше от него. Визг, крики, паника наполнили торговые ряды. Общее замешательство людей тоже сыграло на руку Тернауру – помогло ему скрыться.
- Закрыть ворота! – Был приказ начальника городской охраны в надежде на то, что горец не успел убежать, но поздно: Тернаур уже был вне города. Там, на возке, Сел-Джамир и Арджорет с трудом сдерживали рвущуюся бежать Джарет. Отец, вскочив в телегу, рванул поводьями, и лошадь во весь опор понеслась в сторону Большого южного тракта.
- Никогда не ходите в это логово воров и разбойников! Они никогда не знали порядка! Это говорю я вам всем! А с тобой, Джарет, разговор будет особый. – Повозка стремительно мчалась вперед, и за весь этот день Тернаур не проронил ни слова.
Джарет, сидя на возке в железных объятиях матери, тихо глотала слезы, словно чуяла, что случилось нечто ужасное….
Дорога до Имлот-Мелуи от Минас-Тирита занимала дня три конной езды, и дней шесть-семь пешком. Вели к Лоссарнаху две дороги: Большой южный тракт – он не охранялся, и Высокогорный торговый тракт, уходивший черед Миндоллуинский хребет на Форвентарос, а оттуда – на далекий Рохан. Тот путь, по которому приехал сюда Тернаур, проходил по Высокогорному тракту, и занимал времени на два дня дольше, нежели по южному. Да и здесь стоял блокпост, отделявший Гондор от Анориэна, пограничья с Роханом. Оба этих пути были хорошо вымощены. Конечно, кроме них были и бессчетные тропы в горах и лесах, но повозка по ним вряд ли проедет. Три дня предстояло трястись на повозке Джарет. Убежать она не могла – ее бы быстро догнал отец. Девушка надеялась на лучшее, но готовилась к худшему.