Мелуинская красавица

[RameryStar]

Название: Мелуинская красавица
Жанр: Фэнтези, мелодрама
Размер: макси
Фандом: миры профессора Толкиена (сильно измененные).
Состояние: Завершен
Краткое содержание: Прекрасная девушка Джарет из небольшого горного села, пойдя за травами, заблудилась в пути, и это изменило ее жизнь, и подарило ее жизни смысл, а сердцу - истинную любовь.

Часть 8.
ГЛАВА 22. НА ПУТИ В ГОНДОР.
Джарет и Амерджан, заночевавшие не перевале Аннон-и-Гондор, продолжали путь в столицу южного нуменорского королевства. Шли они, не торопясь, разговаривали обо всем, что приходило им в головы. Пели птицы, и, несмотря на начало сентября, осенью еще не пахло.
- Если мы этим вечером выйдем к Форвентаросу, о котором я тебе говорила, то у нас будет прекрасная возможность переночевать и поесть. – Сказала Джарет кузине.
- А от Форвентароса до Минас-Тирита далеко?
- Я не знаю, сколько это займет пешком, но если ехать в карете на Эльдамировыховых лучших лошадях, то по высокогорному Анориэнскому тракту это бы заняло около пяти дней пути. Там на пути есть один блокпост – где Гондор граничит с Анориэном. От Цитадели Северной Владычицы. Этот тракт ведет к северу, огибая ущелья и высотные перевалы, а потом выходит на какую-то очень большую дорогу. Через полдня пути на этой дороге будет пограничный блокпост, а от него до Минас-Тирита – три дня пути. Пешком – я не знаю, сколько это займет времени.
- Ну, ничего! – Амерджан легко выдохнула. – Сколько времени бы путь не длился, весь он наш! Иди да иди в свое удовольствие! Только я орков боюсь, они очень свирепые!
- Орков я тоже боюсь, Амерджан! Но, может быть, они нас не тронут. Ведь Высокогорный тракт и та большая дорога – крупные торговые пути! - И девушки быстро зашагали, надеясь успеть в Цитадель до заката солнца, и они успели.
- А, старая знакомая! – С радостью встретил Джарет привратник. Тот самый, что впустил Джарет в крепость первый раз.
- Да, господин Барион. Со мной – моя кузина, Амерджан. Мы идем в Минас-Тирит. Разрешите, пожалуйста, переночевать в Форвентаросе, только до утра!
- Только- то и всего? Заходите! – Рассмеялся привратник, закрывая чугунные ворота. Был тут приказ, чтобы отстреливать всех путников, но, какие тут указы-приказы, когда сам владыка Дираэл дал нам добрый завет – оказывать добро нуждающимся! А ради него и волей Эктелиона можно пренебречь!
Девушки зашли. Амерджан с удивлением рассматривала подступы к жилым покоям замка. Все было выстроено из светло-серого камня, искусно и очень прочно. Железные засовы на дверях, небольшая лавочка в проходе, ведущем в сам замок – это так красиво и необычно!
- Вот они какие, нуменорцы! – Думала Амерджан. – И ничего в них страшного нет. Джарет права: они такие же люди, как и мы. Ну, малость, внешне не похожи! Но, разве во внешности дело?
Переночевали путницы в комнате Гильраэн. Служанки княжны помнили смуглую подругу своей госпожи, добрую и смелую знахарку, и не замедлили сытно и вкусно накормить обеих сестер. Амерджан была в восторге. Никогда она еще не видела такой роскоши!
- Наши старейшины запрещают нам знаться с гондорцами, так как просто завидуют. Или, они боятся, что народ, увидев подобную роскошь, весь уедет в Гондор. – Решила про себя Амерджан.
Наутро, провожая девушек, Барион, начальник стражи, встретивший их, дал сестрам два темно-зеленых с серыми пятнами воинских плаща, и легкие щиты. – В горах, на пути к Великому Западному тракту, ведущему в столицу, орчья не миновать. Тем более, если ночевать вам придется под открытым небом. Орки в этом году что-то особо свирепы. Берегитесь! – дал им совет опытный в ратном деле Барион.
Девушки надели защитные плащи, и тронулись в путь. Два раза они заночевали. Орков по дороге не попадалось, только издали были видны их противные физиономии. У Джарет и Амерджан при их виде дух перехватывало – уж очень орки были страшные! На исходе третьего дня пути, девушки наконец-то вышли на Великий Западный тракт, ведущий из Гондора через страну коневодов Рохан, в мрачный северный край Эриадор. До Имлот-Мелуи не раз доходили слухи о страшных войнах в Эриадоре: говорят, там раньше находилось какое-то царство, населенное чудищами, орками, колдунами, и прочей нечистью. Давно уже не было этой злой страны, но страх все равно шел из Эриадора – видимо, корни тьмы там еще не были до конца выкорчеваны.
Солнце начало садиться за горы, и путницы стали искать место для очередного ночлега. Расположившись в высокой траве, и укрывшись теплыми защитными плащами, девушки уснули. Спали они чутко – вдруг орки!
Стемнело. Внезапно взгляд Джарет привлекли огни факелов, показавшиеся на горизонте. Девушка поспешно разбудила сестру. Факела приближались. Уже слышались стуки копыт, голоса людей, ржание лошадей.
- Это кто? – Спросила Амерджан.
- Понятия не имею! Сейчас узнаем. Может, они в Минас-Тирит едут? – Предположила Джарет.
Люди приближались. Голоса стали отчетливо слышны. Разговор шел на языке, совершенно не знакомом девушкам, но в речи мелькали слова “Гондор”, “Минас-Тирит”, “Рохан”.
- Это коневоды! – Джарет схватила за руку сестру. – Они едут в Минас-Тирит! Приготовься, мы попробуем добраться с ними до столицы!
Роханцы шли чинно, спокойно, не скоро. Мечи странной необычной формы были на бедре у каждого. Светлые волосы их в свете пламени факелов казались огненными. У большинства – пышные усы и недолгие бороды. Их было человек пятнадцать. За людьми шли кони – видимо, их гнали на продажу. За табуном лошадей ехали повозки. Люди, ведущие их, ехали без факелов. Повозки были крыты брезентом.
Тихо-тихо, почти беззвучно, подобрались девушки к последней повозке. Роханец, управляющий ею, даже не обернулся.
- Прыгай! – Джарет подтолкнула сестру, и быстро залезла сама, и обе улеглись под брезент. Возничий обернулся, но ничего не заметив, продолжал ехать дальше. Джарет и Амерджан отправились в Гондор на роханской повозке, и во время! Через несколько минут на дорогу налетела стая орков – тварей пятнадцать. Коневоды быстро с ними разделались. Сестры, под мерное постукивание копыт, быстро уснули.
Проснулись девушки оттого, что цокот копыт утих. Джарет высунула голову из-под брезента. Ее взорам предстал городок – маленький, но за прочной каменной стеной. Люди в кольчугах с гербами в виде солнца на туниках, ходили вокруг повозок. Рядом с ними был человек в черном, с бумагой и чернильницей. Стражники вскрывали одну повозку за другой, проверяли их содержимое, а писец составлял опись вещей, находящихся в телегах.
Один из солдат направился к повозке, в которой сидели сестры. Он на мгновение отвернулся, и этим самым дал возможность девушкам выскочить из телеги. Впопыхах, Джарет и Амерджан забыли вынуть из-под брезента гондорские круглые щиты, которые им дал Барион в Форвентаросе. Но, сейчас их эти щиты совершенно не интересовали – важнее было скрыться!
Джарет потянула сестру подальше от телег. Вокруг роханцев стояла суматоха, и никто не заметил, как две небольших фигурки пробежали к ближайшей стене, и затаились за сложенными бочками. Джарет, оценив ситуацию, шепнула кузине: - Это блокпост! У них таможенный контроль. Отсюда начинаются земли Гондора. А так, западнее его - территория, зависимая от него, хотя, сами гондорцы на нее внимания не обращают. Это мне Эльдамир рассказал, когда мы с ним проезжали сие место.
- Т-с-с-с! – Амерджан замерла. К бочкам, за которыми сидели девушки, направился молодой солдатик, видимо, уставший от суеты. Сестры затаили дыхание. Юноша посмотрел вокруг, подошел к бочкам, и… ничего не заметил.
Проверенные, тем временем таможней, и заплатившие за въезд на территорию Гондора, коневоды куда-то пошли с площади. Очевидно, они отправились на постоялый двор. Солдатик тоже отошел от бочек, и сестры кинулись вдогонку обоза коневодов.
- Эй! Кто там! Ни с места! – Окрик молодого солдатика, заметившего девушек, заставил их остановиться. – Оружие сдать!
Джарет замешкалась, но Амерджан ловко отцепила от пояса кинжал.
- Сдавай меч, Джарет! – Кузина толкнула ее под руку. Девушка нехотя отстегнула от пояса ножны с мечом.
- Откуда вы такие, юные и грозные? – Был вопрос стражника, велевшего им сдать оружие.
- Вы мне лучше скажите, далеко ли до Минас-Тирита? – Спросила, не мешкая, Джарет.
- Ха-ха-ха! Ты спрашиваешь, далеко ли? Пять дней пешего, или три дня конного пути. И зачем же таким милым особам идти одним в Минас-Тирит? – Был вопрос.
Джарет напряглась. Ей важно было скорей получить разрешение на въезд, а не болтать с этим солдатиком.
- Вы нам объясните, куда вы нас ведете? – спросила Амерджан.
- Как куда! Допросить вас надо. В столице недели три назад покушение на князя было, от заезжего купца из Лоссарнаха! От наместника постановление: каждого встречного незнакомца в пределах Гондора тщательно проверять. А в Минас-Тирит и вообще вход, и въезд запрещен, Только по специальному документу можно. – Объяснил, кичась своей властью, стражник.
- И где же этот документ можно получить? – Спросила Джарет.
- У правителя вашего округа. Вот, коневоды только что прошли. У них такой пропуск был. Вы не с ними случайно ехали?
- Мы ехали с ними, но к ним не принадлежим.
- Так вот, дорогуши! У вас таких пропусков нету, а у них все люди в отряде строго посчитаны. Придется вам остаться здесь.
У Джарет пронеслось в мыслях: - Покушение на князя Гондора! Это же об Тургоне! Значит, теперь наместник – Эктелион? Эру Единый, избавь нас от этого кошмара! Но, у этого солдатика, кажется, не все с честью в порядке. Поэтому, надо самой как можно скорее попасть в столицу, и самой во всем убедиться.
- Вы, голубушки, поработайте-ка в трактире, и, если зарекомендуете себя хорошо, может, и побываете в Минас-Тирите! – Ехидно усмехнулся юноша.
- Мне нужно в столицу как можно срочнее!
Уличный фонарь осветил смуглые лица путниц – чадры в Лоссарнахе не носили, и крой их платья их явно соответствовал этой земле.
- А из Лоссарнаха, красотки, мы теперь вообще никого не пускаем! И, либо в трактире поработайте, либо домой ступайте! – Стражник усмехнулся.
- Может, домой вернемся? – Спросила робко Амерджан.
- Домой? Но ты же так рвалась в Гондор! Да и слово не может быть изменено. Мы поработаем в трактире, а там видно будет.
И стражник повел сестер вглубь блокпоста.
ГЛАВА 23. НОВОВВЕДЕНИЯ НАМЕСТНИКА ЭКТЕЛИОНА.
Эльдамир открыл глаза, и понял, что где-то лежит. Рядом сидела Сулиэн с вышиванием в руках. На грудь что-то давило, в голове мутило, жуткая боль во всей области грудной клетки не давала нормально дышать. Перед глазами все плыло. За окном светило августовское солнце, отбрасывая золотистые блики на всю комнату. У окна стояла Ротвиза, по-прежнему вся в золоте и драгоценностях; рядом с нею стояли пять толстых знахарей в белых тюрбанах и шитых золотом зеленых халатах. Чадра не скрывала ее скорбное лицо, полное глубоких переживаний. То и дело смотрела она на лежащего в постели сына. Его принесли сюда с рыночной площади пять дней назад, всего в крови, и, по словам телохранителей, юного князя пытался убить лоссарнахский купец из селения Имлот-Мелуя. Видимо, отомстили родичи Джарет за честь дочери своего народа – так поняла это наложница. И нечто, похожее на раскаяние за жестокость и надмение по отношению к Джарет время от времени подкрадывалось к ее сердцу.
У Эльдамира пробегали в голове последние картины: он вел Джарет на рынок, говорил с ее отцом, тот прыгнул на князя, даже не успевшего выхватить меча. А потом Эльдамир ничего не помнил.
Сулиэн заметила, что Эльдамир пришел в себя, и сразу бросилась к нему. Обнимая его голову, и гладя по черным упругим локонам, девушка попыталась заговорить с женихом. Подбежали знахари, за ними – Ротвиза.
- Сынок, как ты? – Мать взяла руку Эльдамира.
- Где Джарет? – Чуть слышно, пересиливая себя, спросил он.
- Джарет? Какая Джарет! – В недоумении спросила Ротвиза. Полагала она, что сын после такого потрясения совершенно забыл о ней. Но это было не так.
- Джарет, моя невеста, где она?
- А, эта, из диких гор? Не думай о ней, мое солнышко! Эта девушка не предназначена для тебя. Не волнуйся, не напрягайся, Сулиэн с тобой, она любит тебя! – Мать поцеловала его в лоб, и вышла, предоставив сына уходу медиков. Эльдамир опять погрузился в забытье.
Потрясены были Тургон и Эктелион. Жизнь их любимца, и так-то столько раз подвергающаяся угрозе, теперь висела на тонком волоске, и причиной этого оказался мелуинец.
- За что это случилось с ним? Ведь Эльдамир не сделал ничего такого дурного, за что Единый мог прогневаться на него…. – Стенал Тургон, из-за трагедии с внуком совершенно потерявший сон и аппетит. – Почему именно сейчас, когда в его жизни только-только наметился какой-то просвет, когда мы все были, наконец, обнадежены стабильным улучшением его здоровья? О, Илуватар, не допусти его смерти, пусть он живет! Ради того, что Ты вообще позволил ему родиться на свет!
- Нет, я не допущу, чтобы эти ничтожные полудикие племена, не имеющие в жилах ни капли нуменорской крови, угрожали Гондору! – Князь Эктелион сидел с сыном, ухаживал за ним, смотрел на его бледное лицо. – Неужели с ним все кончено! – И наследник Гондора велел знахарям делать все возможное и невозможное, чтобы спасти жизнь сына. Те лишь неуверенно разводили руками:
- Рана тяжела, его высочество пять суток не могли прийти в себя, и к тому же его недуг станет сильным препятствием к какой-то надежде на жизнь…. Его спасет только чудо! – С этим соглашались все придворные медики.
Тургон, пребывая в отчаянии, в сильном напряжении и волнении, осунулся, похудел, глаза его впали. Да и Эктелион места себе не находил. Он уже не думал ни о Ротвизе, ни о пышных церемониях…. Весь смысл его жизни, единственное сокровище княжеской семьи, юный лорд Эльдамир, лежал при смерти, без надежды на поправку. Князь не видел больше в своей жизни радости, но и сильно беспокоился за свою жизнь. Эти думы, отчаяние, боль от потери самого дорогого в жизни, заставили Тургона и Эктелиона пересмотреть теперешние ценности Гондора. Великий Князь совместно с сыном собирался реформировать свое государство. И первой своей реформой Эктелион решил обезопасить страну и себя. Он очень боялся, что и его тоже могут убить – все-таки, его собственная строптивость по отношению к другим людям, наводила на Эктелиона изрядный страх. Сумел он убедить отца, находящегося в тоске и переживаниях, что стране нужен более жесткий правительственный режим. Законы должны быть четче, а их исполнение – строже. И особый контроль следовало установить за подвластными нуменорцам народами – Эктелион боялся восстаний. Ведь за покушением на юного князя могли скрываться и другие теракты…. Тургон, не читая указов сына, подписал их. Скорбь и переживания из-за любимого внука закрыли Великому Князю глаза на жестокую национальную политику, которую собирался вводить Эктелион.
Во всех блокпостах были зачитаны постановления правителя. Теперь на территорию обитания нуменорцев стало проникнуть весьма непросто. И страшное иго ждало теперь граждан Гондора, которые не имели нуменорского происхождения.
Эктелион послал специально подготовленных нуменорских начальников во все, подвластные Гондору земли: в Лоссарнах, в Анориэн, на Зеленые Холмы и Лебеннин…. Ежемесячно теперь княжеские чиновники должны будут докладывать наместнику обо всем, что творится в их землях. Таким образом, Гондор стал смотреться целым государством, а не кучкой зависимых от нуменорских краев земель. В каждый округ князь направил вооруженные отряды нуменорцев. В добавку к этому, при этих отрядах создавались роты добровольцев из местных жителей. Благодаря этому, Гондор вернул и закрепил за собой те земли, жители которых давно уже перестали считать себя подданными южного нуменорского королевства. Отряды гондорцев сурово карали тех людей, кто выражал недовольство новыми порядками.
К тому же, Эктелион ввел всеобщую воинскую повинность, все молодые люди государства, с двадцати лет, должны были пятнадцать лет отслужить в войсках Гондора. Эта обязанность не распространялась на нуменорцев, которые служили семь лет. Наместник хотел усилить обороноспособность Гондора, и отовсюду закупал оружие, рыцарское снаряжение, лошадей…. И армия должна была достигнуть готовности мгновенно подавить любое восстание, любые свободы подвластных нуменорцам людей!
Форвентарос, Цитадель Гильраэн, была объявлена нежилой, и люди, жившие в ней, получили должности согласно своим профессиям в самом Минас-Тирите и в других городах Гондора. Эктелион был так зол на племянницу за ее побег, что не хотел иметь напоминаний о ней даже в виде дворца. Тургон же так и не узнал о том, что произошло с княжной. Хотел Эктелион напрямую поставить отца перед фактом, когда Гильраэн явится с повинной, а поэтому, ждал ее прихода. Разумеется, когда жители Форвентароса почти все переехали в Минас-Тирит, Тургон узнал правду. Скорбел он по внучке, гневался на Эктелиона за его чрезмерную агрессию…. Все-таки, Араторн был наследником Исилдура, потомком Королей Нуменора. Да и пророчество о приходе обетованного Владыки людей знал великий Князь – стало быть, кто-то из потомков этого Араторна мог явиться в Гондор, как его законный Король. И скорбью разливалось по его душе предчувствие чего-то страшного, что могло ждать Гильраэн в изгнании. Лучше было бы ей вместе с Араторном так и жить в Форвентаросе, на правах хозяев Северного Гондора….
Начальник стражи Цитадели Северной Владычицы, старый Барион, получил должность одного из военачальников при штабе князя. Очень переживал Барион за юного лорда Эльдамира, которого постигло тяжелое несчастье, ибо очень любил этого доброго и кроткого юношу.
Сулиэн все дни напролет сидела с Эльдамиром. Она ухаживала за ним, пела ему свои песни, танцевала…. Но, взор юного князя блуждал по стенам палаты, по пологу его постели, и, хотя состояние Эльдамира понемногу начинало улучшаться, лекари весьма беспокоились за него. Какая-то тоска угнетала сына Эктелиона. Боялись они и того, что недуг его, если снова проявится, убьет юного князя.
Сидя с Эльдамиром, ухаживая за ним, Сулиэн понимала, как он на самом деле дорог ей. То мгновение, когда его принесли домой со страшной раной в груди, перевернуло чувства и жизнь Сулиэн. Нечто похожее на искренность, проснулось тогда в девушке. Сидя с возлюбленным, догадывалась Сулиэн, что глазки, которые она строила жениху, утрированные идеальные эмоции и поведение – совсем были не нужны. Не любила она его, не понимала, искала в нем лишь удовлетворение своих хищных потребностей к богатствам и привилегиям…. А Эльдамир хотел понимания, искренних чувств, настоящей любви. Невеста это прекрасно поняла, и глубоко было раскаяние ее, что не увидела она раньше, как он дорог ей, каково подлинно сердце его. Ведь его душа чиста, прекрасна, а глаза такие кроткие и добрые…. Почему она раньше этого не замечала?
- Он снова полюбит меня, когда я скину эти притворства. Да, я должна измениться. Мне нужно быть проще, чище, добрее, искреннее. – Но, потерянное было упущено. Сулиэн поняла все слишком поздно. Эльдамир встретил свою любовь, ту, которая его искренне поняла, полюбила его таким, какой он есть. Обиженная невеста пересматривала свои чувства к Эльдамиру, к себе самой, к жизни…. Да, она опоздала! Но, надежда, что Эльдамир все-таки ее полюбит, еще была жива. – Как я докажу ему, что всем сердцем люблю его! О, только бы он жил! – Со скорбью и тревогой смотрела Сулиэн на своего нареченного, чье сердце не принадлежало ей.
Близилось одиннадцатое сентября, день совершеннолетия Эльдамира. Моментами ему становилось лучше, и он был в состоянии переносить недолгие прогулки в паланкине по саду. Чаще же князь впадал в забытье, и в бреду тихо звал Джарет. Наследственный недуг снова начал давать о себе знать, вдобавок к тяжелому состоянию после ранения. Состояние Эльдамира часто колебалось между жизнью и смертью, и свое восемнадцатилетие он встретил в постели, окруженный знахарями и суетливыми невольницами отца.
* * *
В Имлот-Мелуе дела шли своим чередом.
- Сбежала! И Амерджан соблазнила! Пусть боги проклянут ее! Она мне больше не дочь! – Решил Тернаур. – Пусть она испытает на себе то, что несут эти нуменорцы! Пусть она мучается душой, как заставила переживать нас!
Но недолго вольно жилось вольно людям Лоссарнаха. Дня через два после побега Джарет и Амерджан, в Имлот-Мелую ворвался крупный отряд нуменорцев – человек пятьдесят. Они выгнали старейшину из его поместья, и там поселился гондорский чиновник, знатный вельможа, состоящий в близком родстве с семьей князей Мардиллингов. Он то и дело посылал своих солдат наводить порядки по всему округу, а Имлот-Мелую объявил столицей Лоссарнаха. Здесь же он начал строительство, стремясь придать селению нуменорский вид.
Жрец объявил нашествие гондорцев карой богов, наведенной на Лоссарнах своевольным поступком Джарет. Люди, как могли, сопротивлялись власти гондорского чиновника, но он завел себе постоянную охрану из тех же мелуинцев, добровольно пошедших к нему на службу. Эти люди стали пользоваться особым презрением, как предатели народа. Поэтому, свою ненависть жители Имлот-Мелуи вслух не выговаривали, а тихо, сидя по домам, проклинали ненавистных им гондорцев, прося богов прогнать или уничтожить их. Отец же Джарет вспоминал пророчества жреца. О, как они быстро исполнились! – Со скорбью думал старик.
ГЛАВА 24. НОВЫЕ НАДЕЖДЫ ЭЛЬДАМИРА.
Прошло около месяца с момента ранения Эльдамира, но он по-прежнему оставался совершенно беспомощным. Тоска и потомственная болезнь крови лишали его сил бороться с ранением. Однажды, он все-таки намекнул деду:
- Дедушка! Я знаю одного знахаря, который может мне помочь! – Эльдамир, превозмогая боль, впервые улыбнулся.
- И кто же он, мой милый? – Спросил Князь Тургон.
- Этот знахарь живет в Лоссарнахе.
- И его, точнее, ее, зовут Джарет, дочь Тернаура?
- А как вы узнали?
- По-моему, действительно тебе может помочь только она. Ты ведь любишь ее, и когда впадаешь в забытье, зовешь ее. И я полностью понимаю твои чувства. Милый мой, я сегодня же пошлю гонцов в селение этой девушки, и они привезут ее в Минас-Тирит. Только от папы и мамы мы это все сокроем – они ведь не совсем положительно настроены к твоей невесте.
- Дедушка, вы – чудо! Эльдамир с благодарностью смотрел на отца, но, видимо, рана причиняла ему большие страдания, внук побледнел и прикрыл глаза.
- Засни, мой дорогой! Поправляйся. Все будет хорошо! – И, закрыв атласный полог постели юного князя, дед вышел из его покоев. Тотчас дал он приказ слуге поехать в Имлот-Мелую и привезти Джарет. Понимал Великий Князь, как дорога внуку эта девушка, да и сам успел полюбить ее. И это было сокрыто от Эктелиона и Ротвизы. Не хотел Князь Тургон иметь конфликтов с сыном в столь тревожные дни.
Гонец ускакал этим же вечером, но, прибыв в Имлот-Мелую, Джарет там не обнаружил.
- Она пропала, и пропала уже давненько. - Сказал ее отец, сжимая в руке кинжал и с явной враждебностью, исподлобья, смотря на нуменорца. Нападать на гонца, стоящего в окружении воинов с обнаженными мечами и щитами наперевес он не решился. - Я даже не могу предположить, куда она могла пойти! – И гонцу осталось ехать назад, несолоно хлебавши. А Тернаур, едва зашел в дом и захлопнул за собой дверь, разразился гневом. Страшные угрозы на непокорную дочь и нуменорских захватчиков слетали с его языка. Ибо Джарет винил он вот всех бедах, которые обрушились на Имлот-Мелую с приездом гондорских солдат.
Эльдамир, в надежде на скорую встречу с Джарет, действительно оживился. Впервые за весь месяц он спокойно уснул. Сулиэн, сидевшая с ним рядом, не могла понять этой перемены. Ротвиза, видя, что сыну наутро стало легче, повеселела. Князь – тоже. В их жизни наметился какой-то просвет.
- Когда он встанет на ноги, мы поженимся! Пора, наконец, и в наших отношениях наладить какую-то стабильность. – Сказал, наконец, Эктелион своей фаворитке. Но, та, отведя свои прекрасные глаза, лишь промолчала. Уже много лет она оттягивала отсрочку от свадьбы – видимо, не хотела обременять себя долгом княгини Гондора. А что касалось ее влияния в стране, то это и так было видно. Большинство указов Эктелион придумывал с ее слов и желаний. И она, видя воплощение в жизнь своих идей, полагала, что действительно является полноправной владычицей огромного государства.
Прибывший в столицу через шесть дней гонец привез трагичную весть: Джарет из деревни куда-то пропала. Даже отец ее не знал, куда ушла дочь. Эта весть сразу же угасила надежды Эльдамир увидеть любимую. Все его чаяния вновь увидеть Джарет, рассеялись, как туман над Андуином. Бессильно плакал он, осознавая свою беспомощность и никчемность. Снова исчез радостный блеск ожидания в глазах юного князя, и, похоже, его состояние опять начало ухудшаться. И зря утешал внука Тургон, и зря Сулиэн склонялась над ним с самыми нежными и чуткими заботами….
Однажды ночью Эльдамир увидел во сне лицо, которое показалось ему до боли знакомым. Юноша сразу узнал в нем Араторна, с коим познакомился в Форвентаросе. Араторн спокойно и мягко повел речь.
- За свою любовь люди, порой, сражаются десятилетиями! Не дай отчаянию овладеть тобой. И помни, что та любовь, которую ты встретил на своем пути, придает сил, энергии, мужества…. Если бы все было гладко и хорошо, мир бы давно утерял свою соль. Не дай чувствам господствовать над тобой. Сам господствуй над ними. И ты увидишь, что все, что послано тебе на жизненном пути, преодолимо! - говорил дунадан. – Ты знаешь Единого, да, и многие Его знают, но не всем открывается настоящая любовь Эру! Это не ощущение наслаждения, это не привязанность. Истинная любовь – это крепкое, надежное чувство, которое помогает отличить правду от фальши, вечное от мгновенного…. Я понимаю, ты страдаешь. Но, без страдания не было бы сопереживания! Твоя любовь к Джарет – Это порыв чувств, которые надо облечь в форму истины, здравого смысла, увидеть в них не удовольствие, а предназначение, не мгновенную эмоцию, а вечный свет. Только Илуватар придает человеку сил, наделяя его настоящей любовью, и счастье тому, чьи чувства действуют заодно с волей Эру.
Эльдамир проснулся. За окном было еще темно. Рядом в кресле спала Сулиэн – она почти все время сидела с любимым, и даже ночи проводила здесь. Один Эру знал, о чем мог думать юноша в этот отрезок своей жизни.
- Пора кончать с ребячеством! – думал Эльдамир. – Надо взять себя в руки, встать на ноги…. О, Илуватар! Каково мое предназначение в жизни? Я хочу познать истину. Я хочу увидеть Твой путь, предназначенный для меня, ведь ничего случайного не бывает…. Да, Араторн прав, я любил Джарет пылкой детской любовью, мое сердце было полно чувств, и сейчас, именно сейчас пришла пора взрослеть. Я справлюсь с раной, встану с постели, и разыщу Джарет. – С этой мыслью юный князь уснул по-настоящему здоровым сном. И, после этого момента силы и здоровье стали заметно быстрее возвращаться к Эльдамиру, а потомственный недуг в крови перестал о себе заявлять с прежней силой.
Эктелион ликовал. Он заметил, что сын поправляется и без Джарет, и всячески нахваливал перед ним Сулиэн. Та же всячески ухаживала за Эльдамиром, и давно уже не мыслила жизни без него. Видимо, надоело этой девушке притворяться, захотела она настоящих чувств. Эктелион же сделал предложение Ротвизе – стать его женой. Та поартачилась, но согласилась. Свадьбу наместник назначил через полгода, когда Эльдамир, по расчетам медиков, полностью окрепнет.