Перекрестье миров 3

[RameryStar]

Название: Перекрестье миров
Автор: RameryStar; Огненная Тигрица
Жанр: Фэнтези
Фандом: Средиземье, книга и игра «Метро 2033»
Состояние: Закончен
Краткое содержание: Принц Амрундора Зойерин попадает в мир, уничтоженный ядерной войной.
Предупреждение: AU, OOC

Часть 3.

Бурбон

Всю ночь и всё следующее утро следующего дня компания отсыпалась в палатках после аномалии и упырей. Зойерин так в себя и не приходил - его просто перенесли в палатку и уложили отдыхать. Для людей он был необычайно легким... И хрупким - неудивительно, что обычная поездка на дрезине так подействовала на организм эльфа. Зойерин пришел в себя уже под утро и чувствовал себя полностью разбитым и недееспособным. Руки ужасно ныли, по всем мышцам разливалась свинцовая тяжесть, а местами нежная кожа была стерта в мозоли - хорошо вчера рычаг дрезины, видимо, толкал. Кое-как он пришел в себя, долго продолжал лежать пластом, прикрыв глаза. Лишь потом еле-еле раскачался - надо было перебороть себя... В очередной раз. К тому же утром Борис и Женька устроили небольшую посиделку в честь того, что до станции все добрались живыми.
- За Артёма, Амалию и Зойерина, - сказал тост Борис, - которым ни чудища, ни аномалии ни по чём.
- За вас, ребята, - присоединился к нему Женька.
- Жаль, не можем отплатить вам достойно, - сказал Борис и положил на стол обойму для «Калашникова», полную патронов. - Пусть это будет компенсацией.
- Вы чё, реально непробиваемые для аномалий? - восхитился Женька.
- Наверное... - опустил глаза Зойерин. - Наверное, это генетическое.
- Посмотрим, непробиваемые ли они для водки, - заметил Борис.
- Нет, спасибо, я не пью, - Зойерин слегка отстранился и мягко показал головкой отказ.
- Я тоже, - сказал Артём, забирая патроны - те могли пригодиться при покупке чего-нибудь необходимого.
- И я не пью, - сказала Амалия и неожиданно закашлялась. Она поняла, что начинается очередной приступ болезни.
Артём и Зойерин поспешили отвести её в сторону. Сделали они это очень вовремя: кашель так же внезапно сменился тошнотой и ломотой в теле. Этот приступ собачьей чумы был больнее и дольше предыдущих: видимо, сказалось волнение, пережитое в тоннеле. Зойерин помог девушке удобнее устроиться на мягком сидении и тепло сжимал ей руки, помогая пережить приступ. И заботливо оценивал ее состояние по пульсу и цвету покровов кожи. Как только тошнота чуть прекратилась, он уже держал в руке стакан и, бережно поддерживая голову девушки, помог ей попить воды. Собственные болячки его уже не волновали. Напоив Амалию, он уселся рядом, взял ее руку в свои ладони и ждал, когда ей станет лучше. Когда же Амалии стало лучше, к троице подбежал какой-то мальчик.
- Простите, - спросил он, - это вы Артём, Зойерин и Амалия?
- Да, это мы, - ответил Артём.
- Вас один человек ищет. Вон там, в проулке. Он такой большой, такой страшный, и от него нехорошо пахнет. Но если вы дадите мне пульку, я отведу вас к нему.
Амалии не совсем понравились слова мальчика, но раз их ищут, рассудила она, значит, дело важное. И девушка дала мальчику один патрон.
- Спасибо, - сказал мальчик, - следуйте за мной.
Мальчик привёл троицу на кухню, где сидел неприятного вида мужчина: на вид лет 35-40, лицо гладковыбритое, а куртка, рубашка, джинсы, ботинки и шапочка, в которые он одет, навевали мысли о контрабанде.
- Вы Артём, Амалия и Зойерин? - спросил мужчина. Троица кивнула. - Садитесь.
Когда Амалия, Артём и Зойерин сели напротив, мужчина представился:
- Меня тут все Бурбоном зовут, и вы можете звать. Слушайте сюда, ребята. Дело у меня есть на Сухаревской, а эта грёбаная станция закрыта. Но меня так просто не закрыть, много кто пытался. Здесь, как и между Сухаревской и Проспектом Мира, есть по одному нехорошему проходу. Местные боятся использовать здешний проход, называют проклятым. Но я слышал, что вся эта муть в тоннелях на вас не действует, а значит, вам и проклятый ход ни по чём. Короче, помогите мне добраться до Сухаревской, а я вам «калаш» за это. Договорились?
Зойерину Бурбон сильно не понравился: мало того, что он создаёт впечатление человека, занимающегося контрабандой, так ещё и не стесняется в выражениях. Агрессор с авторитарным характером. Нужно быть с ним втрое осторожнее... Но, с другой стороны, со станции надо выбираться, а иного выхода не было.
- Надо соглашаться, - шепнул он Амалии и Артёму, - иначе мы тут застрянем.
Артём и Амалия с ним согласились.
- Договорились, - кивнул Артём.
- Вот и ладушки, - сказал Бурбон и положил на стол небольшую коробочку с патронами 5,45. - А это вам аванс - на дорожку отовариться. Ну чё, готовы?
Артём, Амалия и Зойерин кивнули.
- Да нечего сидеть в этом навозе. Вшей кормить можно и в более гламурных местах, - сказал Бурбон и встал из-за стола. Артём, Амалия и Зойерин тоже встали, а девушка прихватила патроны, чувствуя, что они пригодятся. И они пригодились: Амалия купила себе и Зойерину по «кривострелу» с патронами - денег только на это хватило. Так что все были при оружии, и эльф с удивлением, пока позволяло время, изучал новый вид оружия, чем-то похожий на старинные амрундорские разрядники, которые уже лет семьсот назад вышли из употребления в их стране... Быстро сообразив, как «кривострел» работает, Зойерин понял, что это может очень сильно пригодиться ему в будущем. Осторожно повесив оружие на плечико, он последовал за друзьями, хоть и сильно отставал. Все еще он не отошел от жуткого обморока после поездки на дрезине и боялся повторения чего-либо подобного. Волновался еще и о том, что вторая похожая нагрузка могла точно убить его.
Бурбон повёл троицу в какой-то коридор за кухней, напевая:
- Владимирский централ, ветер северный,
Этапом из Твери, зла не меряно.
Лежит на сердце тяжкий груз.
Да, искусство живёт вечно.
Коридор вывел компанию в тоннель между стациями.
- Отлично, вырвались, - сказал Бурбон, перезаряжая «Калашников». - Теперь глядите в оба. Это вам не на дрезине кататься. Здесь куча серьёзных мужиков полегла, но если будем друг друга прикрывать, всё путём будет.
Зойерин кивнул, взглянул на Артема и Амалию и разрыдался, не в силах одолеть волнение... Лишь крепко стиснул «кривострел» в тонких ручонках, покрытых еще не затвердевшими, болезненными мозолями...
Неожиданно Артём, Амалия и Зойерин заметили впереди в тоннеле какое-то существо. Оно было размером с небольшую собаку, абсолютно лысое, с розовой кожей, без ушей, с двупалыми задними и трёхпалыми передними конечностями, с разделённой надвое верхней губой. Длинный и тонкий хвост существа говорил о происхождении этой твари от крыс. Зойерину стало жутко при виде жуткого существа. Ледяной холод оцепенения опять прошелся по его спине, вызвав мелкие лихорадящие мурашки внутри.
- Что за... - начал Бурбон, когда тварь развернулась и с писклявым рыком убежала. Бурбон выдохнул: - А, это просто кикимора, детёныш обитающего на поверхности стража - эти твари произошли от крыс и оттого такие вредные. Кикиморы на отряды не нападают никогда, но если в одиночку идёте, остерегайтесь их.
Зойерину стало ещё жутче. Если кикимора - это детёныш, то как же выглядит взрослая особь этой крысы-переростка? Он старался напрячь все свое внимание и контролировать собой, чтобы не поддаться страху и панике, которая все ближе подбиралась к горлу и заставляла сжиматься всем телом.
Пока шли дальше, послышался какой-то скрип и гул, хотя дыр в трубах почти не наблюдалось.
- Странный звук, - проговорил Бурбон. - Слыхали про поющие трубы? Говорят, если приложить ухо к трубе, можно чисто услышать голоса мертвецов. Фигня, правда?
Проверять особо никому не хотелось. Впереди замаячил вагон, застрявший в тоннеле, и от него бежала стайка крыс. Артём, с детства крыс не выносивший, выстрелил по одной из них, но промахнулся.
- Только не заливай мне, что крыс боишься, - засмеялся Бурбон. - Дурилка картонная! Бояться надо, когда крыс вокруг нет. Запомни это и проживёшь подольше.
Зойерину это замечание показалось правильным. Он тоже боялся крыс. Но сами тоннели скрывали опасности гораздо более страшные, чем крысы. И если уж крысы этого чего-то боятся, то не напрасно. Отец Зоя, король Эвендил, слывший бесстрашным морским капитаном, все время говаривал, что крысы опасность хорошо чуют, и если их вокруг нет, то кто знает, что может скрывать данное место!
За вагоном его, как и остальных, ждал неприятный сюрприз. Там было разветвление тоннеля - вперёд, вправо и влево шло по тоннелю. На перекрестье лежало несколько человеческих трупов.
- Вот дерьмо! - выругался Бурбон. - Это же челноки из каравана. Все жмуры. Узнаю почерк третьяковских, а Ганза всё грозится их уничтожить. Добазариться не удастся. В оба глядите.
Ещё подходя к мертвецам, Зойерин заметил в правом тоннеле банки на верёвках.
- Что это? - спросил он.
- А это шухер у них такой, - пояснил Бурбон, аккуратно проходя между банками. - Ну типа система тревоги. Древняя, как мир, и простая, как сатиновые трусы, но работает. Смотрите - не заденьте банки.
Артём, Амалия и Зойерин прислушались к его совету и старались идти так, чтобы ни одна банка не забренчала. Все было понятнее простого: шум банок мог привлечь ненужные лица... А веревки были натянуты так, что не задеть их было очень трудно.
Пройдя через дверь, находившуюся за банками, Бурбон заметил разбитое стекло и предупредил:
- Под ноги смотрите - вас любой шум выдаст.- В небольшой комнате была ещё одна дверь, и открыв её, Бурбон проговорил: - Опачки! А здесь у нас растяжечка. Железная маза избавиться от слепых и безбашенных. Будьте внимательны.
Растяжкой Бурбон назвал заряженный патроном кусок ствола от пистолета. К нему крепилась верёвка, натянутая так, что при случайном задевании раздавался выстрел. Задевшему верёвку в этом случае не жить. К счастью, его удалось избежать - осторожность сработала, и ничего не было задето.
- Тихо, - прошептал Бурбон, зайдя в следующую комнату. - У нас гости, кажется. Давайте, в угол заныкайтесь и смотрите, как профи работают.
Только Амалия, Зойерин и Артём спрятались в тёмный угол так, чтобы не было видно, в комнату зашёл пьяный бандит, напевая «Владимирский централ». Бурбон оглушил его и сказал:
- Нечего здесь шариться без спроса.
Заглянув в открытую дверь, Бурбон проворчал:
- Да они тут баррикад настроили, ну чистая революция! Дерьмо. Обезвредьте часовых, тогда можно будет пройти незамеченными.
Зойерину было не по себе от грубоватого голоса Бурбона, ведь раньше ему никогда не приходилось участвовать в подобных действиях. «Вот, наверное, что чувствует разведчик, когда добывает информацию о противнике», - подумал Зойерин. Теперь все по-настоящему, вживую, ощущается, какими трудами разведчикам достаются вражеские сведения и чем им приходится рисковать ежедневно... Ещё страшнее ему стало, когда после того, как были оглушены часовые, он случайно услышал разговор ничего не заметивших бандитов:
- Ну дебилы! Сэкономили три копейки и не наняли замыкающего!
- Точно. Приятно с такими лохами работать.
- Да, с таких хороший навар получаешь.
Зойерин сразу понял, что речь идёт об убитых челноках, и подумал, что те были очень безответственными, раз сэкономили на охране. «Ну уж нет, такого я не допущу, - подумал он. - Если торговцы будут настолько безответственными, врагу будет легко отрезать пути к поставке важных для союзников товаров. Наглядный урок общей безопасности: во всех сферах жизни. Сейчас лишь бы все обошлось...»
Зойерин старался сдерживать волнение и среди всего общего волнения не заметил, как его начинала колотить лихорадка. Последствие изнурительного для его организма путешествия на дрезине, где он на износ качал тяжелый рычаг, общий фон страха и напряжения, почти не отпускающий его с того самого времени, как он очнулся в этом мире после попадания в аномалию в Амрундоре, делали свое дело. Не заметил Зой лихорадки еще и по той причине, что было не до себя. И мысль, мелькающая до того моментами, теперь точно вырывалась у него из груди с тяжелым выдохом: «Неужели в этом мире нет места чему-то светлому и доброму? Неужели, кроме кратких минут отдыха, тут нет мира? Как такое могло случиться с целой планетой? Ведь мои друзья - Артем и Амалия, Борис и Женя - достойны лучшей жизни, чем постоянно жить в страхе и напряжении этого мира. Как же можно все исправить? А если не справлюсь, то что тогда? Да и как справиться, когда и Артем, и Женя - такие сильные и крепкие... они могут постоять за себя в этом мире, где один закон - бороться или погибнуть. У меня нет ничего, чтобы выжить в этом мире. Даже обычное путешествие на простой дрезине... было таким тяжелым. Я не справлюсь... Среди этой атмосферы и постоянных опасностей выживут сильные и крепкие... Амалия тяжело страдает - эта планета не пощадила ее, такую добрую и милую девушку... Не пощадит и меня... Но если и придется погибнуть, то каково будет знать, будет ли в этом смысл, или все поглотит бездушная война за выживание с чудовищами и бандитами? Ведь можно же хоть как-то все поправить или изменить?»

Мост и аномалия

Открытой стычки с бандитами удалось избежать. За дверью, которая вела из помещения, где обосновались бандиты, был тоннель с рельсами и полуразрушенным мостом.
- Мост - чисто стрёмное место, ребята, - заметил Бурбон. - Вот план: я вас прикрываю, а вы следите за мной. Будем идти вместе - справимся. И не выделывайтесь: мне ещё жить охота.
Впереди на мосту была дыра, но справа была лестница, однако дорога к ней обвалилась, так что пришлось прыгать. Когда компания спустилась, Амалия порадовалась, что сообразила купить для себя и Зойерина не только «кривострелы», но и противогазы с запасом фильтров - под мостом было нечто вроде газа или ядовитых испарений грибов, которые росли по всему метро и светились зелёным светом. Только все четверо надели противогазы, послышался страшный рык. Зойерин сразу его узнал: это рычали упыри. Он вздрогнул, но сработал инстинкт самосохранения и он сжал «кривострел» в руках, приготовившись, в случае чего, к обороне, и закрыв собой Амалию.
- Ну, давайте! Вылезайте, чмошники грёбаные! Папа пришёл! - закричал Бурбон.
- А кто говорил, что жить хочет и не надо выделываться? - успела спросить Амалия, прежде чем на площадку под мостом выскочили упыри - обыкновенные и чёрные. Зойерин от страха и неожиданности взвизгнул и зажмурился, со всех сил сжимая окоченевшими от напряжения руками оружие. Собраться с духом он не мог - все было слишком страшно, грозно, к тому же его все сильнее бил озноб. Через пару минут он, почти посиневший, сполз по стенке без чувств: лихорадка добила эльфа. Амалия, недолго думая, бросилась к нему на выручку и оттащила подальше от опасного места. Она осторожно похлопала Зой по щекам - тот лежал без движения, бледнющий, как смерть. Девушка пошарила по карманам и нашла пузырек с каким-то лекарством - она всегда носила его с собой на всякий случай - и вытряхнула пару таблеток на ладонь. В мире, где на каждом углу подстерегает смертельная опасность, в иной раз наличие необходимого медикамента под рукой могло спасти жизнь. Люди выменивали лекарства, покупали их, по-братски делились с теми, кто в них нуждался. Как в данный момент нуждался и Зойерин. Он очнулся через минут пять, и Амалия велела ему съесть таблетки. После того, минут через десять, Зой почувствовал, что озноб постепенно начал проходить, а бешеное сердцебиение - стихать. Он осторожно поднялся - озноб снова начался, и перед глазами пошли красные «мушки». Он постоял с минуту, пока все кончилось, и пересиливая себя, взял «кривострел» на изготовку.
- С тобой часто такое бывает? - спросила эльфа шепотом Амалия.
- Это после той поездки на дрезине началось, - виновато ответил Зойерин. - А вообще это с рождения. Я очень плохо переношу нагрузки... И мне очень-очень страшно... Страшно и больно, что так и не могу чем-то быть вам полезным...
- Не вини себя, - сказала ему Амалия. - Мы справимся. Закончится все - покажешься доктору. Пусть он тебя осмотрит. Тут никто не виноват. Тем более что ты уже помог нам - тогда без тебя я бы не смогла вести дрезину. И если бы ты не завалил того упыря, меня не было бы в живых... Просто ты не привык к этому миру. Что не удивительно: ты же тут совсем недавно. А уже и упыря одолел, и кое с чем освоился... Так что все преодолимо.
- Спасибо, - Зой благодарно и кротко улыбнулся Амалии. Таблетки ее, похоже, помогали: озноб и головокружение почти полностью прекратились. Он был готов действовать дальше. Но показаться врачу все же было надо в ближайшее время.
По счастью, упырей было немного - трое обыкновенных и столько же чёрных. Вчетвером их атаку удалось отбить. Теперь можно было спокойно добраться до лестницы, ведущей на мост. Только компания поднялась на мост и прошла стоящий вагон поезда, послышалась стрельба. Четвёрка еле успела спрятаться за наваленной кучей всякого мусора вперемешку с бетоном.
- Что это? - спросил Артём.
- Это боевая дрезина Ганзы, - ответил Бурбон. - Выслеживают бандитов.
Дождавшись, когда дрезина уедет, Бурбон повёл спутников дальше. Приходилось обходить дыры на мосту по площадкам, располагавшимся ниже, и отбиваться от редких упырей. Но это ещё не было самым страшным: когда мост был пройден, обнаружилось, что идущий вперёд тоннель засыпан.
- Обрушение тоннеля, мать его! - выругался Бурбон. - И такая лестничка красивая рядом! Засада, зуб дам. Ну и хрен бы с ним. За мной!
Рядом действительно была поднятая лестница, она опускалась с помощью специального механизма. И только Бурбон её опустил, послышалось рычание упырей.
- Стрелять бесполезно. Бежим! - крикнул Бурбон.
А ничего другого и не оставалось, только бежать, смотря под ноги. Упыри отстали, а четвёрка добралась до помещения, где было много человеческих тел.
- А, чёрт! - заворчал Бурбон. - Как будто нам упырей не хватало. Теперь ещё это кладбище. Вы там пошарьте по жмурам, может, чего найдёте, а я дверь открою. И двинули.
Ни Артёму, ни Амалии, ни Зойерину не хотелось смотреть, что есть у мёртвых людей - чувствовали они, что нехорошо это как-то. Неожиданно они услышали знакомый шёпот в трубах.
- Давай, открывайся! - проворчал Бурбон, поворачивая вентиль, открывающий решётку, преграждающую тоннель. Неожиданно он забормотал: - Зойерин, Амалия, Артём, что-то у меня сердце ноет... Стрёмное это место... Помните наш уговор?.. Ну давай-давай... Ай ты, милая моя, красивая... Я вернусь и покрашу тебя красочкой... Смажу мою девочку... Врата открываются... Великие тёмные врата... Я слышу зов... Я внемлю тебе... Продолжай петь, прошу тебя... Пой мне одному...
К тому времени решётка уже достаточно открылась, чтобы пролезть под ней, наклонившись. Амалия пролезла первой, а прошедшие за ней Артём и Зойерин потащили на себя Бурбона, опустившегося на колени.
- Вставай, пьяница! - проворчал Артём.
- Давайте я помогу! - крикнула Амалия и ухватилась за рюкзак Бурбона. - Находит же он приключения на свою задницу!
С большим трудом троица затащила Бурбона на свою сторону, и тут же решётка опустилась обратно.
- Что это за хрень со мной была? - отдышавшись, спросил Бурбон. - Вы это слышали? Ну и песня. Слаще «Владимирского централа», но страшно.
Зойерину подумалось, что Бурбон тоже слышал шёпот, исходящий из труб, но всё же оказался к нему уязвим.
- А вы, ребята, жёстче, чем кажетесь, - заметил Бурбон. - Молодцы. Ладно, двинули. Мы почти пришли. Главное - чтобы нас на пороге не сожрали с потрошками.
Из тоннеля позади слышался рык упырей, и Артёму, Зойерину и Амалии это совсем не нравилось.
- Что-то мне страшно, - призналась шёпотом Амалия. - А если нас не успеют впустить? Что тогда будет?
- Мне и самому не по себе, - сознался Артём. - Одна эта аномалия чего стоит.
- Похоже, эта аномалия как-то действует на мозг, - предположил Зойерин. - Если бы была возможность, я бы подробнее изучил аномалии в ваших тоннелях. Те аномалии, с которыми мы столкнулись, явно оказывают пси-воздействие на разумных существ. Животные и мутанты такие места обходят стороной.
- Да, было бы полезно изучить аномалии, - согласился Артём. - Это помогло бы выработать методы защиты.
- Ну вот и Проспект Мира, - прервал разговор Бурбон. Компания вышла на мост, заканчивающийся железными воротами. - Вы, главное, рта не раскрывайте - папочка всё сделает.
- Абсолютно всё? - усмехнулась Амалия. - Конфетки нам купишь?
Рык в тоннеле не умолкал. Бурбон, подойдя к воротам, закричал:
- Люди! Братва! Откройте! Прошу! Не дайте помереть страшной смертью! Вы чё, оглохли! Нас тут сожрут сейчас!
Возле решётки слева от ворот появился вооружённый охранник.
- Ублюдки! - воскликнул он. - Кого вы за собой притащили?! Упырей?! Семён, заводи дрезину! Спасём этих полутрупов!
- Артём, Зойерин, Амалия, держитесь! Нам сегодня карта прёт! - прокричал Бурбон.
И именно в этот момент из тоннеля, откуда пришла компания, побежали обыкновенные и чёрные упыри. На сей раз Зойерин не так сильно боялся, помня, как разделался с упырём на ВДНХ. Избавившись от набросившегося на него чёрного упыря, Зойерин услышал сильный кашель. «Как не вовремя!» - подумал он, поняв, что у Амалии начался очередной приступ собачьей чумы.
- Артём, - крикнул Зойерин, прикрывая девушку, - Амалии плохо!
- Помоги ей! Я прикрою! - пытаясь перекричать упырей, сказал Артём.
- Держись, держись, Амалия, все будет хорошо... - мягко шептал девушке эльф, помогая ей. После того, как она выпила таблетки, он осторожно стал массажировать ей руки, вспомнив прошлый случай, когда это в какой-то мере помогло. Видимо, у эльфа была какая-то особая энергетика или мягкая теплая аура, что и передавалось Амалии через прикосновение.
На их счастье, именно в эту минуту ганзейцы выехали на соседний мост на дрезине, обитой железными листами. Зойерину эта дрезина напомнила боевые башни, которые он видел на картинках в книгах. С этой башни солдаты Ганзы вели обстрел упырей. Не отставал и тот самый солдат, что вышел к решётке. Выжившие упыри предпочли удрать, поняв, что перевес не на их стороне.
- Эй, вы! - крикнул один из солдат на дрезине. - Ну-ка покажитесь!
- Слушайтесь его, - посоветовал Бурбон. - Эти ребята юмора вообще не понимают.
- Хо-хо-хо-хо! Какая встреча! - проговорил солдат. - Может быть, это обман зрения! Да нет же, это Бурбон! Семён, смотри, кто к нам пожаловал.
- Вот хрень! Мы вляпались, ребята, - пробурчал Бурбон, а в ответ солдату крикнул: - Эй, Михалыч! Какая встреча! А я как раз к тебе лыжи мылил!
- Слышали, мужики?! - спросил солдат, сопровождавший Михалыча - очевидно, это и был Семён. - Накрывайте на стол серебро! К нам Бурбон в гости пожаловал! Бурбон, ты только никуда не уходи. Мы сейчас разберёмся с этой мелюзгой, а потом уже займёмся крупной рыбкой. Помнишь, где меня ждать?
- Да помню, помню. Забудешь тут.
Только тогда ворота на Проспект Мира открылись.

Поверхность

- Убрать оружие! - скомандовал один из солдат, стоявших на охране. - Выйти на свет! Да это же Бурбон! Так, братан, что пытаешься протащить на сей раз? И что это с тобой за пацаны и девка?
- Слышишь, начальник, а может, всё так утрясём? - спросил Бурбон.
- Хорошо, пошли, поговорим. А вы, - приказал солдат трём товарищам, - присматривайте за этими тремя.
Бурбон и солдат ушли. Казалось, прошла вечность, прежде чем они вернулись.
- Можете пройти, - сказал солдат. - Добро пожаловать на Проспект Мира.
- Давайте-давайте, - проворчал Бурбон, - шевелите булками или вы хотите остаться с этими красавцами?
- Э-э, следи за языком, - предупредил солдат.
Зойерин в глубине души порадовался, что хоть кто-то сделал Бурбону замечание за его словечки.
- Да, мы вляпались по самые помидоры, - проворчал Бурбон, когда компания отошла от блокпоста. - На этих перцев с дрезины у меня лавэ точно нет. Если они нам отработать дадут типа дерьмо в сортире разгребать, будем считать, что повезло. Придётся часть пути пройти по поверхности, а оттуда по вентиляционной шахте вернуться в тоннель. Вы пока походите по рынку, купите фильтров к противогазам, а я договорюсь с кем надо. Буду ждать вас у бара или сам найду.
Артёму, Амалии и Зойерину понравился рынок. На нём было изобилие не только оружия, аптечек и фильтров, но и одежды. Казалось удивительным, где удаётся столько всего найти полезного. Последовав совету Бурбона, троица запаслась фильтрами к противогазу - это была первоочередная необходимость. Прикупили и новую одежду - старая совсем никуда уже не годилась. Отыскав бар, они нашли там своего спутника.
- Значит так, - сказал Бурбон, - добазарился я с одним перцем. Он, конечно, жмотяра нереальный, то тут уж ничего не сделать. Пошли.
Компания подошла к гермозатвору. Бурбон что-то сказал одному из солдат, и их пропустили.
* * * *
- А теперь будьте очень-очень на стрёме, - сказал Бурбон, когда они вышли на поверхность и надели противогазы. Сразу ощутился холод - это были последствия ядерной зимы, постигшей планету после самого взрыва. Зойерин теоретически прикинул в уме, каковы могли быть последствия первых пяти лет после катастрофы: температура в летние месяцы едва достигала пяти градусов тепла, зимой было очень морозно - до шестидесяти-семидесяти мороза. Обилие ядерного дыма, смешиваясь с осадками, медленно оседало на землю, прорежая атмосферу. Сейчас уже снега почти не было, но в небе висели тяжелые свинцовые тучи, и ощущался по-зимнему суровый холод. Ужас и боль охватили эльфа: как такое могло случиться с целой, некогда процветающей планетой? Увиденные следы жестокой катастрофы и осознавание всей ее тяжести, всех ее последствий четко вырисовались в голове Зоя и болью отдались на сердце. Это может случиться и с Ардой. Этого нельзя допустить любой ценой... Если удастся вернуться... Ключевое слово - как он подметил, было «если». А как вернуться домой, и возможно, ли это вообще, на это эльф не знал ответа. Как ему казалось теперь, возвращение домой было навсегда закрыто. Оставалось как-то привыкать к суровой жизни в этом мире. В очередной раз перебороть свою субтильность и мягкотелость, научиться выживать и как-то послужить для блага своих друзей, спасших ему жизнь.
Подойдя к лежащему возле выхода со станции трупу, Бурбон проговорил:
- А вот и счастливый житель этого райского городка. Сталкер. Эти черти дерзкие на поверхность почти каждый день лезут: одежду ищут, технику действующую - всё, что в жизни пригодится. Только не все возвращаются. У них частенько есть схроны. Поищите тут, может, найдёте что.
И действительно, один схрон нашёлся - на втором этаже. Амалия, Зойерин и Артём искали его вместе, но едва они поднялись наверх, к окну на другом конце площадки подбежала и выпрыгнула в него какая-то тварь. Она была похожа на кикимору, только покрыта чёрной шерстью и гораздо крупнее - Артёму она доставала до пояса. Подойдя к окну, Зойерин выглянул и увидел это существо. Повернувшись уродливой головой к окну, существо издало резкий рык, похожий на рычание собаки, и убежало в сторону подземного перехода. За ним побежали ещё два таких же существа, отличавшиеся только цветом шерсти: одно было коричневым, а другое - серым. «Видимо, это и есть стражи, о которых говорил Бурбон», - подумал Зойерин, и по спине у него пробежали мурашки. Такая тварюга не испугается даже отряда. Неожиданно возле перехода откуда-то возник ещё один страж. Встав на задние лапы, он издал жуткий вой и побежал куда-то вдаль, а за ним - ещё несколько стражей. Зойерин подумал, что это уж слишком - если страж одним своим воем может призвать своих сородичей, значит, как противник он более опасный, чем упыри.
- Зой, ты уснул там! - позвал эльфа Артём. - Пошли уже! Мы взяли всё, что могло быть полезным!
Бурбон ждал троицу у двери.
- Ну что, готовы? Тогда двинули, - сказал он, выбил дверь ногой и, держа наготове «калаш», вышел на улицу, Артём с Амалией и Зойерином - за ним.
Вокруг были разрушенные здания, покрытые ржавчиной машины и много посеревшего снега, но уже виднелись ручьи.
- Значит, зырьте сюда, - сказал Бурбон, - нам нужно добраться до шахты, которая ведёт в тоннель между Проспектом Мира и Сухаревкой. Там мы с вами попрощаемся, и мой «калаш» станет вашим, как добазарились.
Только они вышли из-под навеса здания, послышались жуткий рык и хлопанье огромных крыльев.
- Ребята, нычкуйтесь! - закричал Бурбон, побежал обратно и спрятался за колонной.
Артём, Амалия и Зойерин, держа оружие наизготовку, спрятались за соседней колонной, и очень вовремя - на крышу соседнего здания село огромное существо. По телосложению оно напоминало человека и имело светло-коричневую кожу, вытянутую морду, по четыре когтистых пальца на четырёх длинных лапах и пару кожистых крыльев.
- Держитесь в укрытии, - сказал Бурбон. - Если такого урода на открытом месте встретите, нычкуйтесь в любую щель. Такие существа птеродактилями зовутся, а эта тварь - представитель одного из их видов. Этот вид птеродактиля демонами кличут, но лично я называю их суками.
Зойерину стало жутко. Своим видом и рычанием демон напоминал ему дракона, а это значит, что он намного опаснее упырей и стражей вместе взятых. Под сердцем заныло колющей, спирающей дыхание болью - как при выходе на поверхность, а в ушах засвистело, и четким, колотящим пульсом у висков.
Когда демон улетел, Бурбон первым вышел на открытое место.
- Можно идти, - сказал он. - Вот он, мёртвый город. Артём, Амалия, добро пожаловать домой.
«Домой? - подумал Зойерин. - Так они успели застать этот мир ещё до катастрофы? Видимо, им от этого ещё тяжелее, чем мне сейчас». Сердце его наполнилось жалостью. Он готов был снова разрыдаться, и заметил, что по его щекам текут слезы. Пересилив себя, он взял себя в руки. Не время сейчас слезы лить. Это ничего не исправит. Потом, в уголочке выплачется... И потом о собственном родном доме повспоминает... сейчас главное - не позволять отчаянию и страхам овладеть собой!
Бурбон тем временем дошёл до расщелины, через которую протекал ручей. Два автомобиля накренились так, что можно было перебраться через расщелину. Бурбон перепрыгнул с одного автомобиля на другой и крикнул:
- Прыгайте! Я вас поймаю! Артём, ты первый!
Артём прыгнул, но Бурбон не успел его поймать - другой автомобиль пополз вниз. Артём успел забраться на автомобиль, с которого прыгал, а Амалия и Зойерин помогли ему выбраться на землю.
- Вам придётся обойти эту расщелину! - крикнул Бурбон. - Не вступайте в лужи, они радиоактивные - облучитесь в две секунды! Вон там видите здание?! - Бурбон указал на одно из соседних зданий, на котором сидел демон. - За ним есть здание с воротами, у него во дворе вход в шахту! Вам туда! Я буду ждать вас возле здания! В нём есть укреппозиция ордена «Спарта»! Не тормозите! И главное - не ешьте жёлтый снег!
Пришлось проделать долгий путь через здания. В пути Артёму, Зойерину и Амалии досаждали стражи, а пару раз чуть не поймали демоны. Дважды они видели чёрных - Артём и Амалия сразу их узнали и объяснили, кто это, Зойерину. Чёрные не нападали, а наоборот, помогали - один отвлёк на себя засевших возле железных гаражей стражей, а другой прогнал внезапно появившегося демона. Тогда впервые за всё путешествие Артём задумался, правильно ли они поступают, намереваясь уничтожить чёрных. О том же думал и Зойерин: увидев чёрных в живую, он подумал, что внешность бывает обманчивой. За их неказистыми и уродливыми оболочками скрываются живые, способные чувствовать и помогать души.
В здании, о котором говорил Бурбон, действительно нашлась комната, которую обустроили сталкеры из ордена «Спарта». На столе нашёлся магнитофон, на котором была оставлена запись: «Я вооружился по полной и отправился на север, на ВДНХ. У них там, похоже, проблемы с нашими старыми друзьями. Если я не вернусь через пару дней, сообщи полковнику и собери наших людей. Удачи!» По голосу Артём, Амалия и Зойерин поняли, что не так давно здесь был Хантер.
За зданием они и встретились с Бурбоном. До шахты оставалось немного, когда внезапно напали стражи. Их поток не кончался, когда на них внезапно набросился демон. Откуда он взялся, непонятно - то ли захотел полакомиться крысятиной, то ли его чёрные послали. Это позволило четвёрки прыгнуть в шахту.
Выйдя по шахте в тоннель, Амалия, Артём и Зойерин опять услышали шёпот в трубах, а Бурбон начал бормотать что-то непонятное. Артём и Зойерин, закинув оружие на ремнях через спину, подхватили его и потащили вперёд, что было сил. Амалия пыталась им помочь, толкая Бурбона сзади.
- Ему всё труднее идти, - не скрывая напряжения, проговорил Артём, бросил взгляд на мертвенно-бледнющего Зоя, задыхающегося от тяжести, и, не выдержав, крикнул: - Люди! Кто-нибудь! Помогите!
На шум к ним вышел мужчина, одетый довольно просто: готовые служить ещё долго ботинки со сбитыми носками, выцветшие джинсы и футболка, поверх неё коричневая куртка, на голове бандана.
- Станция совсем рядом, - сказал он. - Вы, я вижу, утомились. Давайте, я вам помогу.
Мужчина помог дотащить Бурбона до Сухаревской. Артем в это время помог прийти в себя Зойерину, чтобы тот более-менее уверенно смог идти дальше. Придя в себя, Бурбон расплатился обещанным «калашом» и отправился по своим делам. Было решено, что «калаш» останется у Артёма. Никто не возражал. После этого Артём, Амалия и Зойерин улеглись спать у разведённого неожиданным помощником костра, и мгновенно уснули - так велика была усталость, накопленная за день.

Хан

Проснувшись, Артём, Зойерин и Амалия чувствовали себя отдохнувшими, но Зой все еще оставался неестественно бледным. Мужчина, который помог им, сидел рядом.
- Добрый день, - сказал он. - Вы очень долго спали. Видимо, слишком много пережили. Особенно этот светленький парень. Он и сейчас выглядит не очень - видимо, ему крепко досталось... - Человек показал на эльфа.
- А разве сейчас день? - спросил Артём. - И кто Вы?
- На поверхности - день, - подтвердил мужчина. - Я воплощение легендарного полководца древности Чингисхана, поэтому моё имя - Хан.
- А почему Хан, а не Чингиз? - полюбопытствовал Артём.
- Навевает ненужные ассоциации, не говоря уже об Айтматове...
Его прервал голос Амалии:
- Хан? Воплощение Чингисхана? Папа!
Девушка подскочила с места, села рядом с Ханом и взяла его за руки.
- Папа! - лихорадочно затараторила она. - Папа, посмотри на меня! Узнаёшь меня? Папа, это я, Амалия.
Посмотрев внимательно на девушку, Хан беззвучно раскрыл рот - он узнал свою дочь, много лет назад потерявшуюся на Рижской.
- О, Амалия, девочка моя. - Хан прижал дочь к себе, стал целовать её щеки, нос и лоб. - Доченька моя. Моя маленькая. Моя радость. Крошка моя. Как я тосковал по тебе! Я везде тебя искал. Боялся, что ты погибла.
- Как видишь, я жива. Папа, это Артём Сухой, мой сводный брат, и наш друг Зойерин. Отчим Артёма дядя Саша Сухой нашёл меня на Рижской. Он пытался найти тебя, но ты, похоже, к тому времени уже ушёл со станции. Дядя Саша не смог меня бросить и стал мне отчимом так же, как Артёму. А Артём стал моим братом.
- Прости, Хан, я так виноват перед тобой и перед Амалией, - печально сказал Артём и рассказал об их с Амалией детской вылазке на Ботанический Сад.
- Ты не виноват, - сказал Хан. - Вы были несмышлёными детьми и не знали, чем опасна подобная вылазка. И потом, всё это было неспроста, я чувствую: вам надо было научиться ценить жизнь, ибо она самое дорогое, что есть у разумного существа.
Зойерин слышал все от слова до слова... Признание Амалии, наконец-то нашедшей своего отца, и Хана, наконец-то обретшего свою потерянную много лет назад дочь. Это можно было считать чудом: много лет назад раскиданные судьбой отец и дочь нашли друг друга, тем более в мире, где на каждом повороте и за каждым углом может таиться смертельная опасность. Чудо еще и потому, что, наверное, и Амалия, и Хан верили, что обязательно найдут друг друга. Эльф искренне радовался за них, радовался так, как будто он сам сквозь годы обрел отца, которого когда-то мог потерять... И при этом его сердце еще сильнее и болезннее сжало собственное отчаяние. Его дом, его родные папа и мама, его страна и народ были потеряны для него. Даже на фоне дружбы с Артемом и Амалией, он все равно оставался чужим для них... Он не станет мешать их счастью. Просто будет искренне радоваться за них, поддерживать и сражаться за их счастье по мере сил... Он это обещал еще в тот день, когда только попал сюда. Их счастье будет и его счастьем. А за это стоит сражаться, в это стоит верить, этим стоит жить!
Пока Амалия и Хан общались друг с другом, Зойерин почувствовал, что озноб снова начинает его колотить... Потому он подсел поближе к костру, чтобы согреться. Он мельком увидел свое отражение в куске блестящего металла, найденного рядом. Присмотрелся пристальнее. Эльф с трудом узнал себя. Похудел очень сильно: щечки ввалились, под глазами просвечивали сильные «мешки» - от усталости, постоянного напряжения и недосыпания. Мертвенная бледность усиливала эту нездоровую картину. Некогда сияющие жемчужным сиянием белокурые волосы поблекли и спутались. Одежда местами продралась, и достаточно запачкалась - и это с учетом врожденной аккуратности эльфов. Нежные ручки были в мозолях и кровоподтеках, большие светло-серые, чуть ли не с пол-лица глазищи смотрели сквозь наворачивающиеся слезы... Это не был больше тот прелестный и очаровательный эльфийский принц, чью красоту и нежность восхваляли по всему Амрундору... Какой уж тут Амрундор... И какое стремление перед кем-то красоваться... Не перед кем. Тут жизнь совсем иная: тяжелая, жесткая, напряженная. Тут сражаются, чтобы жить, и живут, чтобы сражаться. Тут нет места тем красотам или наслаждениям, которые бывший эльфийский принц позволял себе дома. Тут надо уметь выживать. Для этого мира выживание сродни искусству... Он все меньше верил, что сможет вернуться домой. Все меньше надеялся, что найдет какой-то аномальный тоннель, который вернет его назад. И все сильнее поддавался снедающему отчаянию... Но здесь его друзья, которых он полюбил и которые любят его таким, какой он есть. Сколько они друг друга выручали, сколько сражались бок о бок. И в это тоже с трудом верилось. Зойерин и сражения? Здесь иначе было нельзя, здесь надо уметь стоять за себя. Но все равно, каждый раз при звуке выстрела или при одной мысли о том, что снова придется с кем-то драться и кого-то убивать, сердце эльфа сжималось до потемнения в глазах... А в глазах у эльфа темнело каждый раз, когда начиналось сражение, или просто была большая физическая нагрузка. Это не проходило никак. А со временем только усугублялось. Весь букет медицинских проблем, что Зой имел с рождения, в этом мире он научился купировать с помощью колоссальной силы воли и перебарывания самого себя. Но при этом чувствовал, что все эти проблемы у него внутри перерастают в хронические и не говорят о себе только лишь до времени. Но наступит когда-нибудь такой момент, когда он окончательно, без надежды, свалится где-то, и все... Обострится все копящееся, копящееся с самого первого дня, и прорвется наружу... И конец такой же, как у Амалии: в мучениях на больничной койке или среди битвы. Очередной битвы. Это была мысль отчаяния.
Еще раз взглянул на себя Зойерин. Распустил из хвоста волосы. С сожалением вздохнул. «Не перед кем красоваться... Красота не для этого мира. Тут сила нужна и умение выживать... А у меня ни того, ни другого никогда не было...» Сквозь слезы эльф попросил у Артёма нож, взял его в руку и начал срезать свои давно развитые и поблекшие волосы... Срезал чуть ниже плеча, чтобы просто элементарно держались в хвосте. Связал обрезанные волосы в хвост, а обрезки собрал в узел и кинул в костёр, ... Приблизившись к пламени, долго еще он смотрел на мерцающие огни - и беззвучно плакал. От отчаяния, одиночества и собственного бессилия...
Зой поднял на Хана свои большие серебристо-серые, с едва заметной синевой глаза: глубокие, точно морская вода в северных бездонных морях.
- Я вижу в твоих глазах силу Воды... - сказал Хан. - Они как вода...
- Вам это кажется странным? - неуверенно, боясь самого себя, спросил Зойерин.
- Напротив... Вода - великая сила. Она может оросить землю и угасить пламя... Но ты еще не пользовался своей силой.
- О какой силе может идти речь, если воин из меня никакой?
- Не переживай, что дорога в воины для тебя закрыта. Ты станешь им, несмотря ни на что... Ты будешь воином духа... Но станешь им тогда, когда научишься останавливать противника одним взглядом... А у тебя есть все задатки этому научиться...
- Надеюсь, он быстро научится, - сказала Амалия, кивком головы указав на эльфа. Но потом обратилась к отцу: - Папа, боюсь, мы опять разминёмся. Мы с Артёмом и Зойерином должны попасть в Полис - у нас важное дело к человеку, которого зовут Мельником.
- Но ты хотя бы знаешь, где меня искать, - утешил дочку Хан. - Я часто бываю здесь, на Сухаревской.
Беседу прервал разговор нескольких мужчин за соседним костром. Коренастый бородатый мужчина в кожаном жилете спросил худого мужичка в ватнике:
- Долго шёл сюда, браток?
- Уж дней тридцать как с Авиамоторной вышли, - ответил мужичок.
- Так вот, у меня для тебя новости: на Авиамоторной чума. Ганза закрыла Таганскую и Курскую на карантин. Мои знакомые граждане Ганзы рассказали. На Таганской и Курской в перегонах дезинфекцию проводят - всех, кто на расстояние поражения подходит, жгут. Видимо, у кого-то инкубационный период длится неделю, а у кого-то больше, раз вы туда заразу пронесли.
- Да вы чего, ребята? Я здоровый!
Мужичок подскочил и стал спешно снимать с себя ватник и находившийся под ним грязный тельник. Бородач стал внимательно его осматривать, но не нашёл никаких симптомов чумы.
- Извините, я должен с ними поговорить, - сказал Хан и направился к соседнему костру. Неизвестно, что он сказал бородачу и его товарищам, но через несколько минут мужичок, у которого подозревали чуму, оказался у костра, где сидели Артём, Амалия и Зойерин.
- Спасибо, - благодарственно сказал он. - Не знаю, что они могли со мной сделать.
- Вам ещё повезло, Вы хотя бы не болеете, - сказала Амалия и неожиданно закашлялась.
- Вам плохо? Я врач и могу помочь. - Мужичок прикоснулся ко лбу Амалии. - Да у Вас жар!
- И тело ломит, - проговорила Амалия, чувствуя, что к горлу подступает приступ тошноты. - Я больна собачьей чумой.
Зойерин сразу бросился к ней на помощь и стал осторожно поглаживать ручкой сзади верхнюю часть спины девушки.
- Ее надо уложить поудобнее, - прошептал эльф.
- Ты прав, кроха. Сейчас мы ее уложим... - сказал мужичок. А сам обратился к Амалии: - Потерпи, милая, потерпи... Сейчас полегче станет.
Зой помог Амалии лечь, устроив ее голову у себя на коленях, а мужичок дал ей какое-то питьё, оказавшееся в его рюкзаке.
- А это ей не повредит? - спросил Хан.
- Я сам сделал этот настой, - ответил мужичок. - Он позволяет ослабить симптомы собачьей чумы. Обычно они спадают через одну-три минуты после приёма настоя. Сейчас ей нужно отлежаться и поспать. Я оставлю рецепт.
Когда девушка уснула, мужичок написал на нашедшейся у него бумажке рецепт настоя. В него входили прошедшая дезинфекцию вода и измельчённые шляпки тех светящихся грибов, что росли в тоннелях. Мужичок записал, какой должна быть температура воды и сколько ложек измельчённых шляпок нужно использовать, чтобы от настоя была польза.
Артем, Хан и Зой внимательно прочли рецепт, чтобы его запомнить на всякий случай. Было решено, что бумажка будет храниться у Зойерина - Артёму подумалось, что так будет надёжнее.
Зойерин, когда Амалия уснула, хотел сам спросить мужичка-врача о своем самочувствии, но не смог. Робость и нерешительность одолела его. Амалия, спящая рядом, занимала его мысли.
«Ей помощь нужна намного больше, чем мне. Она с раннего детства была лишена и доли того, что доставалось мне... Я не имею права навязываться никому. Не имею права становиться ничьей обузой. Мои друзья и так слишком многое сделали для меня, чтобы я стал их обременять своими глупыми проблемами. Я обещал сам себе, что буду защищать их, особенно Амалию, и сделаю все, чтобы она была счастлива и здорова. Потому мне будет не по себе, чтобы врач, уставший и измученный за нелегкий и опасный день, тратил на меня свое драгоценное время. Это было бы бесчестно - искать внимания себе, когда в нем нуждается моя больная подруга. И я должен защищать ее. В том числе и от себя и своего никчемного и бессмысленного нытья и глупостей...» - думал эльф, вглядываясь в пламя костра. Он опять плакал. Так же бесшумно и тихо - только по вздрагиванию плечиков можно было это понять. И все стояли в голове слова Хана о силе Воды, которую надо было раскрыть в себе. Зой, прочитавший множество книг и изучивший множество разных данных, этого постичь пока не мог: как открыть в себе эту силу, о которой говорил Хан? Как научиться останавливать врага одним взглядом, когда скорее это они останавливают его и доводят до оцепенения своим страшным видом? Воин духа - это скорее состояние души, чем профессия. Он силен не мускулами и не калибром патронов в оружии, а именно мыслью, силой воли, умением одолеть в себе те вещи, которые делают его уязвимым для врагов... Это для Зойерина стало глубокой почвой для размышлений, и он, размышляя о том, не заметил, как немного успокоился от плача. Но сон так к нему и не шел. Мысли Хана, непокой и напряжение, так и не сошедшие со слезами, собственные самообвинения и стремление защитить своих друзей терзали его, свиваясь в душе придирчивым противоречием... Ему еще многое предстояло узнать, и через многое пройти.
Амалия проспала до утра. Зойерин так и не сомкнул глаз, охранял ее сон и поутру был серьезен и задумчив. Темные «мешки» под глазами углубились, а левая рука в предплечье немного понывала, под сердцем слабо кололо при дыхании, но после нескольких глотков воды все прошло. Он постарался не придать тому значения - собственное самочувствие сейчас заботило его меньше всего. Мужичка-врача он решил спросить о себе, только когда будет уверен, что Амалия в безопасности и ей ничего не угрожает. К тому времени бородач и его друзья ушли со станции по своим делам в сторону Чистых Прудов. Бурбона тоже не было видно - вероятно, он закончил свои дела и тоже ушёл с Сухаревской. Мужичок, которого спас Хан, остался; видимо, он побаивался того, что произошло в тоннеле, ведущем к Чистым Прудам - ночью оттуда донеслись крики.
- Ты можешь идти? - спросил Артём сестру.
- Конечно, - ответила, вставая с помощью Зоя, Амалия.
- Я провожу вас до Чистых Прудов, - сказал Хан. - Тоннель, ведущий туда, разветвляется на два, и оба опасны. Наши вчерашние соседи, похоже, пошли по самому опасному из них.
- Я пойду с вами, - сказал мужичок. - Быть может, моя помощь ещё пригодится.

@темы: Амрундор, Зойерин, Средиземье: Метро 2033